– И что случилось? Почему я поехал в Самару?

– Все из-за ребенка. Вам не хотелось, чтобы я его оставляла.

– Даша… – простонал Решетников.

– А я настояла. И оставила. В конце концов мы поругались, я психанула и уехала домой к родителям.

– Родителей у тебя нет.

– Есть их квартира. В Самаре. И вот вы поехали за мной, так как я еще и очень ценный сотрудник. И раз мы оба отсутствовали – никто Мезину не помогал. Вы нашли меня и уговорили вернуться. Обещали помогать с сыном. Тем более что у нас в активе есть реальный визит в клинику на УЗИ, – победоносно улыбалась Даша. – Это подтвердит доктор, вы были как отец, он тоже подтвердит.

Решетников внимательно слушал, соображая.

– И квартира в Питере, – продолжала Даша. – Такие вещи не делаются от широты душевной. Вы подарили, чтобы я сидела тихо и не психовала.

Решетников с восхищением признался себе, что Дашин план безупречен. А она продолжала его убеждать:

– Никто никогда не поверит, что начальник просто так хорошо относился к своей подчиненной, что и пошел с ней на УЗИ, и квартиру устроил. В прекрасном мире мы живем, да?

Решетников задумчиво усмехнулся:

– То есть мой хороший нрав меня спас?

– И немного мое самопожертвование.

Решетников с сомнением смотрел на разрумянившуюся от возбуждения девушку.

– Придется врать следователю, Даша.

– Совсем чуть-чуть. В моей голове все именно так и выглядит. А значит, все именно так было на самом деле. Кстати, вот через три дня после первых штрафов. Уже мы вдвоем.

Решетников с одобрением просматривал бумаги.

– Как здорово перепутаны вымышленные и настоящие факты. Очень правдоподобно. Даже больше, чем… Это похоже на правду больше, чем сама правда. Спасибо.

Даша просияла:

– Вы бы обняли меня.

– Только если по-отечески.

– Тогда не надо, – немного обиженно сказала она.

Тут позвонил Витязев:

– Вам как повестку вручить? Прислать или лично?

– Я сам приду. Настало время рассказать всю правду.

Дождавшись, когда Решетников закончит говорить, Даша продолжала:

– И еще. На будущее. Сейчас мы были в прошлом, как вы и просили. Но все это можем повторить в будущем.

Решетников поморщился и суховато ответил:

– Я тебя услышал.

Они поехали к следователю вместе. Сидели за его столом и ждали, когда он ознакомится со всеми бумагами. Даша комментировала:

– А вот это – посещение врача в частной клинике, кстати, Петр Сергеевич оплачивал своей картой. Можете проверить.

– Мы все проверим, – ответил Витязев, становясь все более недовольным.

– Я не знаю, как тебе это удалось, Решетников, – сказал он, закончив. – Вот как это возможно?..

– Потому что это правда.

Витязев выдохнул, явно подавляя приступ гнева.

– Жена не знает?

– Бывшая, – вставил Решетников. – Разумеется. Думаете, я чего так скрывал?

– Очень правдоподобно, очень. Но я не верю. Все это кончится тем, что этот ребенок родится в тюрьме, вы понимаете?

Решетников уверенно произнес:

– Мезин признался в том, что не был там, где он был. Вы раскрыли дело. Оставьте нас в покое.

Витязев пристально посмотрел на Дашу:

– В том, что вы его любите, я не сомневаюсь, но… – Он перевел неприязненный взгляд на Решетникова. – Я знаю точно одно: скоро, очень скоро, ты придешь ко мне и будешь молить тебя защитить. Но я тебя посажу. Понимаешь? Сейчас вы перейдете Рубикон.

Даша наивно округлила глаза:

– Что такое Рубикон?

– Точка невозврата, – пояснил Решетников.

– Я согласна.

– Если что-то еще, звоните. Но про Мезина я больше не хочу слышать.

Помолчав, Витязев сказал с явной угрозой:

– У вас был шанс.

На обратном пути Даша, видимо, решившись, задала вопрос, давно не дававший ей покоя:

– А вы никогда не думали, что мы могли бы вместе?

Решетников ответил искренне:

– Нет.

Даша не поверила:

– Врете, наверняка представляли. Вы же сами говорили.

– Врал, успокаивал. Представлял наш с тобой секс. Да, не раз. Но как-то я понял, что это не по-мужски.

Они уже входили в здание, как вдруг откуда-то из-под земли возник Завадский и набросился на Решетникова, сбив его с ног. Но и сам, потеряв равновесие, упал на крыльцо. Оба быстро поднялись на ноги. Даша закричала.

– Да не ори ты так! – рыкнул на нее Решетников.

Девушка мигом умолкла, ошеломленно глядя на готовых к драке мужчин. Завадский нанес удар, но Решетников уклонился и отошел назад.

– Иди сюда, лысый! – проорал Завадский.

– Стоп! – крикнул Решетников и, осмотревшись по сторонам, подскочил к одной из машин и отломил боковое зеркало.

Увидев это, охранники офисного здания сорвались со своего наблюдательного пункта с криками:

– Ты что творишь?!

Завадский, готовый к чему угодно, но только не к такому, задыхался от ярости.

– Это моя машина!

Решетников повернулся к охранникам и сказал:

– Это его машина!

Те остановились в ожидании дальнейших событий. Решетников, помахивая зеркалом, обратился к Завадскому:

– Видел когда-нибудь, как людей убивают боковым зеркалом? Сценаристы рулят. Да? Вы все думаете, что мы сидим за компьютером и только тексты строчим… а мы учимся убивать.

– Идиот. – Завадский хрипел от злости. – Сейчас ты мне за все ответишь.

Бешено скалясь, от пошел на Решетникова, который был на целую голову ниже его. Тот попятился, отходя за машину и пытаясь выбрать правильное место для атаки. Завадский набросился на Решетникова, но тот успел ударить его зеркалом. Однако разные весовые категории не давали шанса на чудо. Завадский все же повалил Решетникова на асфальт, взгромоздился на него и стал осыпать ударами. На счастье, подскочили охранники, оттащившие злобно ревущего Завадского.

Вдруг Решетников захохотал, так громко и заливисто, словно сидел на юмористическом концерте.

– Что? Что? Что?!

В новом приступе бешенства Завадский пытался вырваться из цепких рук охраны.

– И снова сработал миф о Давиде и Голиафе, – сквозь хохот проговорил Решетников.

– Что? Ты лежишь в луже собственной крови, – не понимал Завадский.

Решетников все так же лежал, распластанный на асфальте, и оглашал окрестности счастливым смехом.

– Я победил. Она со мной. Она со мной, с лысым задротом. Но со мной.

Вскоре Решетников, уже умытый, но все еще довольно серьезно потрепанный, сидел в своем кабинете. Даша долго смотрела на него, потом решилась и спросила:

– И с кем она остается?

Решетников не ответил на этот вопрос.

– Есть лед? Хотя лучше шампанское! У нас же есть?

Даша безропотно принесла бутылку шампанского. Решетников налил его в обычную чайную кружку и приложил бутылку к опухшему лицу.

– За что вы ее так любите? – тихо спросила Даша.

– Ну… – Решетников не нашелся, что ответить.

– За что так любят женщину? – продолжала спрашивать Даша и, не дав ему ответить, сказала: – Женщину нельзя так сильно любить.