Ах, Нааме… Если бы она дала мне вилку и велела выколоть себе глаз, я бы это сделал — ведь лучше без глаза, но с ней, чем с двумя глазами без нее. Я влюбился, осознавая разделяющую нас пропасть. И дело даже не в том, что она была старше, опытнее, умнее, — порой мне казалось, что она вообще полубожество. Даже огромный Барака подчинялся ей; в ней чувствовалась сила намного большая, чем у других, за исключением Лорда.

Но мне было все равно, я просто полюбил эту женщину. Понимая, что я ей не нужен, что я для нее — всего лишь один из миллиона… или, по крайней мере, из четырехсот мне подобных. Единственным моим достоинством было то, что я умел пилотировать «Изиду».

* * *

Когда я подошел, Нааме как раз собрала «отказников», захвативших свои немногочисленные вещички.

— Ну что, все готовы? — уточнила она у подростков.

Те закивали, как китайские болванчики. Почему-то я почувствовал себя намного старше и солиднее этих детей. Им никогда не узнать, какое наслаждение — возноситься в небеса на превосходящей любые земные летательные аппараты «Изиде», особенно когда любимая женщина, сидя в кресле второго пилота, касается горячей ладонью твоих пальцев.

— Я пойду готовить «Изиду»? — спросил я.

Нааме отвернулась и, не глядя на меня, сказала:

— «Изиду» подготовил Барака. А поведу я. Прости, Бракиэль.

— Но почему? — удивился я, внутри будто что-то оборвалось.

— У тебя будет… — она сделала короткую паузу, — другая задача. Ты должен поговорить с моими подопечными. Скажи им, что меня какое-то время на базе не будет, поэтому инструктаж проведем завтра утром. Тогда я и отвечу на все вопросы.

— Так, может, я сам развезу ребят? — предположил я. — А вы проведете инструктаж. Обещаю быть осторожным, как вы и учили.

— Нет! — отрезала она, но потом смягчилась: — Пойми, я должна сама проследить, чтобы ребята попали по назначению…

Она склонила голову, затем схватила меня за запястье, притянув к себе.

— Понимаешь, Бракиэль, — зашептала она, — я же их на верную смерть везу. Они не знают, от чего отказываются, не верят, что им что-то угрожает. Но ты сам видел, на какие зверства способны консерваторы! Хорошо, если этих ребят просто убьют, а если станут пытать?

— И что вы можете сделать? — спросил я. — Что мы можем сделать?

— Ничего, — вздохнула она. — В том-то и дело, что ничего. Считай, я везу их, как ягнят на бойню.

— А если нападут на вас? — От такого предположения у меня даже внутри похолодело. — Я не могу отпустить вас одну, я не должен…

Она невесело рассмеялась:

— Милый Бракиэль, ты неплохо действовал в Швейцарии, но не считай себя суперменом. Пока еще ты, прости меня, несмышленыш и в серьезной схватке скорее помешаешь, чем поможешь. Просто поверь…

Она все еще держала меня за руку…

— Не тревожься за меня, мой мальчик, — сказала она. — Я вернусь, просто дождись — и сделай то, что я прошу. Вот еще что: поговори с ребятами из своей цепочки. В конце концов, они твои братья и сестры, круг не завершится без тебя. Чем быстрее они это поймут, тем лучше.

— Какой круг? — спросил я. — Какие братья и сестры?

Нааме легонько щелкнула меня по носу:

— Вернусь на базу, расскажу, о’кей?

Мне оставалось только смириться.

* * *

«Братья и сестры» восприняли меня в штыки. Не знаю почему. Точнее, в штыки меня восприняли двое — Призрак и Леди Лёд, остальные просто осторожно. Во всяком случае, с моим появлением их оживленная беседа стихла, а взгляды стали настороженными.

— Что нужно? — недобро спросил Призрак.

— Меня зовут Бракиэль, — представился я. — И я записан в вашу цепочку. Просто учтите, что я — ваш друг. И обращайтесь, если что. Мне сказали, мы с вами как братья.

— Не знаю, как у других, а у меня легавых среди братьев отродясь не бывало, — заметил Призрак. — Vanfaculo, in nombre di Santa Madonna![65]

И что мне было делать? Я развернулся и пошел прочь. Как там говорил Иешуа? «Нет пророка в своем отечестве».

Да и хрен с вами! Не больно мне нужны такие «братья и сестры», особенно этот итальяшка черноротый. Зато у меня есть Нааме.

Хоть бы только с ней все было хорошо! Только бы с ней ничего плохого не случилось! Внезапно мне в голову пришла мысль: а если ей понадобится моя помощь? Если…

Я представил себе, что на базу пришло сообщение от Нааме с призывом о помощи и я, не спрашивая никого, хватаю «Озириса» или «Анубиса» — они однотипны «Изиде», наверняка я сумею с ними справиться, — и лечу на помощь!

Поэтому я пошел в сторону ангара. «Изиды» на месте не было. «Озирис» с «Анубисом» стояли крыло в крыло — странное соседство, учитывая историю этих персонажей египетской мифологии. Когда-то я всерьез увлекался историей, побывал в Уре, Вавилоне, восстановленной Пальмире и, конечно, в Египте. Я даже был на раскопках у Меггидо. Кстати, действительно ли этот город — библейский Армагеддон, до сих пор не ясно, поскольку он оказался даже древнее Ура и Мохенджо-Даро. Я спускался в странные дома-пещеры без окон и дверей, со входом через крышу, без очага, зато с чем-то вроде канализации и удивительной вентиляцией, работающей до сих пор. Мохенджо-Даро построен так же, но ни канализации, ни подобной вентиляции не имел. Непонятно, как люди жили в его подземных домах…

Обо всем этом я вспоминал, сидя на крыле «Анубиса», машины Лорда, и пытаясь отвлечься от тоски и тревоги за Нааме. Я даже не понял, как заснул.

* * *

Аппараты АОИ летают бесшумно и бесшумно садятся — ни рева турбин, ни гула рассекаемого воздуха… Тем не менее какой-то шум меня разбудил, а может, разбудил легкий сквозняк, повеявший через шлюзовые ангарные ворота. Шлюз отсекал морозный воздух, пока сам аппарат «акклиматизировался», чтобы избежать нарушения структуры материала от резкого перепада температур.

Я проснулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как «Изида» маневрирует по ангару, занимая свое место рядом с остальными, и поспешил к ней, чтобы встретить Нааме.

Когда дверь в борту открылась и Леди Н. вышла на крыло, у меня сердце сжалось. Мне показалось, что она ранена: она двигалась как-то неуверенно, к тому же была очень бледной. Я подбежал и буквально силой подхватил ее на руки. Вблизи ощущался легкий запах виски, исходящий от губ.

— Как вы? — встревоженно спросил я. — Что случилось, вы не ранены?

Она покачала головой:

— Никто на меня не нападал, и, конечно, я не ранена… если говорить о теле. Поставь меня, у меня голова кружится.

Я послушно помог ей встать, но она по-прежнему опиралась на меня.