должен был догадаться, что у вас тут не всё так просто. Ловко вы меня провели.

– Да никто тебя не дурил. Поверили не сразу, это было, а дурить тебя никто и не собирался. Глупо. Сам знаешь, дело-то серьёзное.

– Это точно, – вздохнул Кручинин, успокаиваясь. – Ладно, что сделано, то сделано. Главное, чтобы парни прятаться перестали. Документы оформим, и в путь.

– Однако полномочия у тебя, – удивлённо пробасил Степаныч.

– Сами же сказали, дело серьёзное.

– Настолько, что полковнику разрешили самому решать, отправлять группу или нет? – спросил Иевлев, прихлёбывая чай.

– Нет, я точно вас обоих к себе в отдел перетащу. Даже невзирая на ваше сопротивление, – усмехнулся особист. – Когда наверху узнали, какие звёзды в этом деле закручены, головы полетели косяком, как утки по весне. Начальник штаба лично выдал мне карт-бланш на любые действия, связанные с этим проектом. Но и спрашивать за них с меня будут, как в застенках средневековой инквизиции.

– Но ты всё-таки согласился, – закончил за него Степаныч.

– Думаешь, у меня было много шансов отказаться? Особенно после того, как моего прямого начальника за это дело в асфальт закатали.

– Как это?

– Вот так. Сняли его. На пенсию с таким треском отправили, что до сих пор щепки летят.

– За что?

– За то, что прошляпили. Научный проект, полностью подконтрольный армии, огромные деньги потрачены, а на выходе непонятно что, да ещё и с предательством в придачу. Вот наверху и озверели малость. Короче говоря, после отправки парней и доклада наверх, если всё проскочит, получу звание и весь отдел.

– А если нет? – не удержался Степаныч, подливая ложку дёгтя в бочку мечтаний.

– А если нет, без погон и выслуги на пенсию, картошку сажать.

– Сурово.

– Оно того стоит. Не поверите, мужики. Меня в этом деле не столько выгода, сколько само дело интересует. Я, конечно, не бессребреник, но в данном случае для меня главным было «крота» найти. Всё остальное вторично.

– Будь на твоём месте кто-то другой, помоложе, не поверил бы, а тебе верю, – неожиданно ответил Степаныч.

– С чего это вдруг? – с интересом спросил Кручинин.

– С того, что ты Никитке помог. Не одними обещаниями отделался, а помог. По-настоящему, – очень серьёзно ответил ему прапорщик, глядя прямо в глаза.

– Я словом офицера просто так не разбрасываюсь, – пожал плечами особист.

За разговором время пролетело незаметно, и поэтому, когда в кабинет вбежал перепуганный посыльный, Кручинин только удивлённо покосился на часы. Между тем Иевлев, глядя на растерянную физиономию солдата, не удержался от усмешки и, кивнув, приказал:

– Проводите пришедшую группу в красный уголок. Я сейчас приду.

Удивлённо хлопнув глазами, посыльный моментально испарился, а полковник, тяжело поднявшись, добавил:

– Пошли, мужики. Пора агитацию проводить.

– Шуточки у тебя, Иван Палыч, – фыркнул Кручинин.

– На себя посмотри, мастер острого словца, – не остался в долгу Иевлев.

– Детки, не ссорьтесь, а то стукну головёнками друг о дружку, будете ходить и столбам улыбаться, – добавил масла в огонь Степаныч, от души потягиваясь.

Рассмеявшись, Кручинин ткнул его кулаком в живот и, подумав, с интересом спросил:

– Степаныч, а ты во хмелю буйный или как?

– Если только достанут сильно. Но обычно таких умников не находится, – усмехнулся в ответ гигант, хлопая особиста по плечу.

Присев от такой ласки, Кручинин потёр пострадавшее плечо и, уважительно покосившись на огромные ладони прапорщика, проворчал:

– Ох, и здоров, чёртушка.

– Степаныч, ты поаккуратнее со своими лапами. Зашибёшь человека ненароком, отписывайся потом, – проворчал Иевлев, пряча улыбку в уголках губ.

– Зашибёшь его. Как же, – фыркнул в ответ гигант, одобрительно кивая на Кручинина. – В мороз кувалдой не перешибёшь. С виду сухой, а жилистый. Всегда таких уважал. Вяленых.

– А что так? – с интересом спросил особист.

– А от таких толку больше. Гнутся, да не ломаются, – прогудел в ответ прапорщик, задумчиво почёсывая стриженный наголо затылок.

– Ну, тебе виднее, – развёл руками Кручинин. – Как-никак, это ты полжизни кутят натаскиваешь.

– Ладно, хорош реверансы друг другу отвешивать. Пошли ребят озадачивать, – решительно оборвал их беседу Иевлев.

Войдя в красный уголок, офицеры настороженно обвели взглядами поднявшихся при их появлении метаморфов, и особист, на правах старшего по должности, коротко скомандовал:

– Садитесь. Значит так, мужики. Есть задача как раз по вашим плечам. Вы будете отправлены на Дальний Восток, для выполнения следующей задачи…

Усевшиеся на свои места бойцы моментально обратились в слух. Ведь именно сейчас они вдруг снова стали именно теми, кем были всю свою сознательную жизнь. Офицерами элитных подразделений.

* * *

Наступившая весна стала для оккупационных войск настоящим бедствием. Всё началось с того, что однажды утром одно из поселений вдруг прекратило своё существование. Не ожидавшее особых проблем командование, не сумев связаться с руководством поселения, отправило на место отделение связистов и взвод солдат. Что называется, на всякий случай. Но как вскоре выяснилось, дело обстояло так плохо, что нормальному человеку и не представить.

Спустя три часа после отправки все направленные в поселение солдаты ввалились на территорию своей части, больше напоминая подобие зелёных инопланетных пришельцев, чем солдат. Услышавший их рассказ командир части первым делом решил, что его подчинённые дружно сошли с ума или в лучшем случае накурились какой-то дряни. Но как оказалось, они говорили правду.

В этом старый полковник убедился в тот же момент, как ступил на территорию поселения, где возникли проблемы. Уже в воротах полковник заметил одну несуразность. Несмотря на время, а была уже середина дня, на улицах поселения не было ни одного человека. Но, едва заглянув в караульное помещение, полковник ринулся к ближайшим кустам, старательно выплёвывая содержимое желудка чуть ли не вместе с желудком.

Вся дежурная смена солдат была на месте, но состояние, в котором они находились, могло напугать и более крепкого человека. У каждого солдата было располосовано горло от уха до уха. Как вскоре выяснилось, точно такую же картину можно было наблюдать и в каждом доме этого несчастного поселения. Нападавшие не пощадили никого. Именно это и стало главным толчком, заставившим полковника лично отправиться в штаб армии с докладом о случившемся.

Стоя перед легендарным генералом Чу, полковник отвечал на его вопросы, уперевшись остановившимся взглядом в столешницу. Голос седого офицера, дослужившегося до своего звания только благодаря собственному упорству и умению тянуть лямку, звучал глухо и безжизненно, словно голос робота. Слушая своего офицера, генерал не мог поверить собственным ушам. Кошмар, от которого они с таким трудом избавились всего лишь полгода назад, снова вернулся.

Отпустив полковника, генерал потребовал вызвать к нему майора Хана и, закурив, нервно забарабанил пальцами по столу. Вошедший в кабинет без доклада майор, едва заметив этот жест, моментально насторожился и, небрежно козырнув, тихо спросил:

– Что случилось?

– Он вернулся. Полгода мы жили тихо и спокойно, и вот он снова вернулся.

– Откуда такая уверенность, что это именно тот самый зверь? – спросил Хан, даже не сомневаясь, о ком именно идёт речь.

Вместо ответа генерал подтолкнул к нему папку, привезённую полковником. Едва разглядев