Цветная карта мира была залита и испещрена красным цветом, который картографы использовали для обозначения владений Британской империи. Королева Виктория, которая умрет в 1901 г., правила империей таких размеров, которые и не снились монголам. Эта империя станет первой, в которой никогда не садится солнце.

НЕВИДИМАЯ ИМПЕРИЯ ИДЕЙ

Хотя Римская империя по своим размерам и долговечности была чудом, некоторые империи, расцветшие к 1900 г., были еще крупнее. И Россия, и Соединенные Штаты, и Китай занимали территории, превосходившие по площади древнюю Римскую империю. Равным образом заморские владения Британии и Франции были обширнее, чем все римские колонии вместе взятые, хотя вмешательство европейцев в повседневную жизнь своих колоний было, вероятно, не таким навязчивым, как вмешательство Рима в дела жителей своей империи.

Существуют две категории империй. Одни — физические, состоящие, как Римская и Британская империи, из колоний и зависимых государств. Другая категория — это невидимая империя идей. В XIX в. Европа распространяла свое влияние даже больше через империю идей, чем путем приобретения новых колоний.

В то же самое время невидимая империя идей — гораздо менее ощутимая — распространялась и в обратном направлении. Около 1900 г. ручеек плодотворных идей из Африки и Азии мирно вливался в европейскую цивилизацию. Во Франции на живопись кубистов огромное влияние оказало искусство Западной Африки. Известные писатели, такие как Джек Лондон и Редьярд Киплинг, отмечали достоинства эскимосов и индейцев.

Вспыхнувшее с новой силой в некоторых слоях западного общества уважение к природе привело к выводу, что «примитивные» народы, жившие в согласии с природой на другой стороне земного шара, были наделены добродетелями, прежде игнорируемыми. Основание международного бойскаутского движения в 1907 г. стало отражением представления о том, что многому можно научиться не только из книг Оксфорда и Тюбингена, но и у волка.

Светское образование, хотя и во многом обязанное религиозным импульсам, было на подъеме. С тех самых пор, как некоторые течения в протестантизме развили идею о том, что каждый — и даже каждая — может быть для себя священником, умение читать стало жизненно важным. Протестантские Пруссия, Голландия и Шотландия — все они были относительно невелики по площади и численности населения — первенствовали по грамотности и, соответственно, по общей тяге к знаниям. Шотландские образовательные учреждения продолжали выпускать так много одаренных юношей, что страна не могла найти всем достойного применения; поэтому они устремлялись на юг, в Лондон, где книгоиздательская индустрия, вероятно, крупнейшая в мире, почти превратилась в шотландскую вотчину. Евреи также выдвинулись на первый план в образовательной сфере. Они оказывали на нее гораздо большее влияние, чем можно было бы предположить при их малой численности.

Во многих частях мира традиционно владение землей давало тому, кому она принадлежала, доход, социальный статус и политические права. Образование теперь бросило вызов экономической роли землевладения, хотя пока не особенно посягало на его статус. К 1900 г., вероятно, столько же людей в США, Франции, Британии и Германии обеспечивали себе безбедное и достойное существование, работая в сфере образования, сколько и в результате владения землей, минералами и другими природными ресурсами. Образование стало новым Диким Западом. Фактически это была лихорадка знаний, сравнимая с золотой лихорадкой в Калифорнии и Австралии полвека назад.

Способность распространять знания была почти исключительной особенностью ведущих держав; и ни в один из прежних периодов не происходило такого накопления полезных знаний. Физик Альберт Эйнштейн широко признается гением XX столетия; но кто мог утверждать это со знанием дела — ведь научные теории, сформулированные этим блестящим и скромным немецким евреем, были поняты лишь немногими. Каждая сфера знаний была теперь вотчиной узких специалистов, и не многие специалисты пытались перепрыгнуть высокие изгороди, отделяющие одну сферу от других.

Специализация лежала в основе успехов Европы, но она же таила в себе серьезные угрозы для специалистов — еще большие, чем для цивилизации, которая извлекала пользу из их исследований. Иногда звучали недоуменные вопросы, произнесенные шепотом, поскольку мысль была еретической: если знания и истинная ученость действительно так важны, то почему большинство специалистов довольствуются владением столь малой и концентрированной крупицей знания?

Этого вторжения знаний не удалось избежать ни одной стране. У Японии бывали периоды отстранения от общего процесса, но и в изоляции в ней не замирали активность и изобретательность. В конце 1500-х гг., на исходе первого периода контактов с Европой, Япония производила больше мушкетов, чем, возможно, любая страна в Европе. В 1850-е гг. она снова открылась миру, разрешив заходить в свои порты иностранным кораблям. В 1860-е гг. она начала реформировать свою армию по французскому образцу, а военно-морской флот — по британскому. В 1876 г. запрет на ношение мечей стал еще одним признаком расставания с феодальным прошлым. Строительство железных дорог — которому яростно сопротивлялись некоторые японцы — было следующим. Преобразование Японии было энергичным и решительным. В 1895 г. она одержала победу в короткой войне с Китаем, а 10 лет спустя выиграла — к удивлению всего мира — короткую войну с Россией.

Длинный и славный период эгоцентризма Китая, напротив, закончился некоторым унижением. Во многих его портах европейцы установили собственные порядки, а Шанхай быстро превращался в европейский город. Монаршей власти в Китае, некогда всемогущей, вскоре суждено было пасть. Существовала даже вероятность того, что Китай постигнет участь Африки, и он будет поделен между европейскими державами.

Это был кардинальный переворот в отношениях между Китаем и Европой. Если бы такое оскорбление трона и культуры было возможным, скажем, в 1400 г., именно китайцы посылали бы буддийских миссионеров в Дублин, управляли бы таможнями в Гамбурге и Константинополе и угрожали бы разделить Европу, если люди не будут вести себя соответственно китайским представлениям.

Повсюду в мире распахивались запертые ворота, но только не в Мекке. Она по-прежнему оставалась городом, закрытым для неверных. И тем не менее многие арабы, отправляясь в обязательный хадж, теперь предпочитали одеваться в цветные манчестерские ткани.

ПОДЪЕМ СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ

В течение нескольких тысячелетий существовали лишь два долговременных очага инноваций и экономической власти. Одним из них была восточная Азия, а другим — Средиземноморье, особенно страны на Восточном побережье. Из влиятельных западных империй, существовавших до 1500 г. н. э., египетская, месопотамская, греческая, Римская, эллинистическая и Византийская империи группировались именно в этой относительно небольшой зоне. Восточное Средиземноморье было не только местом рождения самых распространенных на западе авраамических религий — иудаизма и наследовавших ему христианства и ислама, — но и колыбелью самых разных и жизненно важных западных инноваций — от земледелия и металлообработки до письменности, арифметики и даже государственности.