— Что, не нашла ничего лучше? — рявкнул он. — Зачем ты сюда явилась? Мало ты надо мной издевалась до сих пор?

— Будь моя воля, я бы скорее отправилась в ад, чем попросила у тебя крова! — отвечала Розамунда ему в тон.

— Так-так! — процедил сквозь зубы Логан. — Значит, мы вовсе не такие усталые, какими притворяемся? Мне с самого начала следовало догадаться, что это очередная подлая уловка!

— Не смей говорить со мной таким тоном! — возмущенно воскликнула Розамунда. — Я просто хотела избежать как раз той сцены, которую ты только что закатил! У тебя хорошая жена, и она мне действительно нравится. Ей вовсе ни к чему знать о том, какой ты двуличный тип, тем более что ты уже успел заделать ей ребенка. Когда бишь он появится на свет?

— Это мог быть наш первенец, Розамунда, — неожиданно вкрадчивым голосом проговорил Логан. — Я люблю тебя и никогда не разлюблю. Они заставили меня жениться, потому что ты не постеснялась у всех на глазах прыгнуть в постель к лорду Лесли. Но этот ребенок должен был родиться у нас!

— Мерзавец! — взорвалась Розамунда. — Убирайся! Вон отсюда! Дай Бог, чтобы твоя жена никогда не узнала о твоем коварстве!

— Я никогда не обижал Джинни, — торопливо произнес Логан. — Она такая же жертва обстоятельств, как и я, хотя не подозревает об этом. Она как маленький беспомощный котенок. Такое создание невозможно обидеть. Его волей-неволей хочется любить и защищать.

— Тогда зачем ты завел со мной этот разговор? — сердито спросила Розамунда.

— Потому что я тебя люблю, — тихо ответил Логан, сразу как-то весь обмякнув.

— Ты всего лишь хотел родить наследника, а для этого подойдет любая женщина, — холодно заметила Розамунда.

— Да, я не скрываю, что хотел наследника. Это право любого мужчины. Но я вовсе не потому хотел жениться именно на тебе, Розамунда Болтон! Я люблю тебя. Почему ты не хочешь в это поверить?

— Убирайся из моей комнаты, Логан Хепберн! — выкрикнула Розамунда. — Там, в зале, наверняка удивятся, куда ты пропал. Ага, а вот и Энни. Входи, милая, и давай укладываться. Доброй ночи, милорд, — добавила она, давая понять, что разговор окончен.

— Ты действительно так его любишь? — не унимался лорд Клевенз-Карн.

— Да, люблю, — твердо заверила Розамунда. — Так, как никогда не любила и не полюблю никого другого.

Логан развернулся и вышел, не проронив больше ни слова.

— Леди Джинни обещала прислать нам ужин, — пролепетала Энни, еще не придя в себя от испуга.

— Как много ты успела подслушать? — строго спросила у камеристки Розамунда.

— Да почитай все, миледи, от начала и до конца. У меня просто ноги отнялись от страха. Все стояла под дверью и боялась войти, — отвечала Энни.

— Ты сейчас же забудешь все, что слышала, — чеканным голосом произнесла Розамунда.

— Да, конечно, — поспешно согласилась Энни. — Его сиятельство просил передать, что они с Дермидом переночуют в зале.

Розамунда кивнула.

— Леди Джинни очень добрая, — заметила Энни через несколько минут. — Она так переживала из-за моего положения. Ведь она и сама должна скоро родить. Говорит, что ждет ребеночка в сентябре.

— Она и правда милая, — согласилась Розамунда. — Нам стоит помолиться о том, чтобы у нее родился мальчик, иначе ее муж ни за что не успокоится.

— Надеюсь, что я тоже рожу мальчика, — с улыбкой добавила Энни.

Явилась горничная и развела в камине огонь, чтобы гости не страдали из-за ночной сырости. Другая горничная принесла поднос с двумя плошками бараньей похлебки, хлебом, сыром и элем. Третья девушка принесла тазик с теплой водой для умывания и заботливо пристроила его возле очага, чтобы вода не остывала. Судя по всему, хозяйка замка хорошо вымуштровала свою челядь и знала, как позаботиться о том, чтобы ее гостям было удобно. Розамунда и Энни с большим аппетитом поужинали, умылись, скинули платья и забрались в кровать. Постель была чистая и пахла лавандой. Женщины тут же заснули и крепко проспали до самого рассвета.

Услышав щебетанье птиц за окном, Розамунда проснулась. Она соскочила с кровати, извлекла из-под нее ночной горшок, помочилась и выплеснула содержимое прямо в окно. День обещал быть теплым. И что-то неуловимое в утреннем свежем прозрачном воздухе все сильнее звало ее домой. Она только и думала о том, как вернется. Еще несколько часов пути — и она снова будет дома, во Фрайарсгейте. Патрик будет с ней, так же

как и ее родные. Розамунда глубоко вздохнула. Наверное, она могла считать себя счастливой. Накинув платье и сунув ноги в башмаки, Розамунда подошла к кровати.

— Энни! — Она осторожно потрясла служанку за плечо. — Проснись, Энни. Мы скоро выезжаем и к обеду уже будем дома!

Энни простонала спросонья, но послушно поднялась с кровати.

— Энни, я сейчас спущусь в зал. Не копайся тут слишком долго, дорогая, — проговорила Розамунда и поспешно вышла из спальни. В зале ее ждал Патрик. Розамунда бросилась к нему и с разбегу поцеловала прямо в губы. — Я соскучилась по тебе за эту ночь! — шепнула она.

— Он не потрудился спуститься, чтобы попрощаться с нами, — вполголоса произнес Патрик, имея в виду хозяина замка.

— Он бы снова сцепился со мной. Разве я тебя не предупреждала о том, что так и будет? — спросила Розамунда.

— Вчера он так напился, что братьям пришлось волоком тащить его в постель, но его жена и виду не подала, что это ее смущает. Она слишком хотела выговориться. Наверное, ей здесь очень одиноко. Обе ее невестки — недалекие женщины, у которых на уме одни побрякушки, кружева да барахтанье в постели.

— Давай убираться отсюда, пока не поздно, — сказала Розамунда. — До Фрайарсгейта всего пара часов езды. И я вовсе не хочу снова встречаться с Логаном Хепберном.

— Поговорим об этом потом, — ответил Патрик. — По-моему, нам следовало дождаться хотя бы хозяйку замка, чтобы поблагодарить за гостеприимство. Идем, милая, поешь овсянки. К тому же здесь еще остался свежий хлеб.

Патрик отвел Розамунду к столу, и слуга живо подал им горячую овсянку и свежий деревенский хлеб. В овсянку Розамунда добавила меда и густых сливок. Особенно вкусным казался мягкий ароматный хлеб. Розамунда отламывала от него по кусочку, макала в мед и угощала Патрика. Он отвечал ей тем же, и вскоре они со смехом принялись слизывать капельки меда с пальцев и с губ.

Вдруг Патрик посерьезнел и сказал:

— Я не просто хочу быть с тобой, Розамунда. К собственному удивлению, я обнаружил, что мне без тебя не обойтись.

— И я тоже чувствую это, любимый, — отвечала Розамунда, утопая взглядом в его глазах.

В зал вошла хозяйка замка.

— О, вы уже встали! — воскликнула она и поспешила к столу. — Хорошо ли вы позавтракали? А выспались как?

— Мы очень довольны оказанным нам приемом, миледи Джинни, — встал, приветствуя ее, граф.