Дверь в кабинет Гангстерса оказалась приоткрыта, и Кейт громко постучала.

– Прошу! – послышался голос хозяина. «Конечно, он слов зря не тратит», – с отвращением подумала Кейт – и вошла.

– Привет, Дик. У вас есть свободная минутка?

– Что такое?

– Это мое заявление об уходе. Я решила уйти из фирмы. Конечно, я поработаю еще четыре недели и закончу дела, чтобы не оставлять хвостов. – Она облизнула губы и тут же возненавидела себя.

Почему чертов Гангстерс всегда заставляет ее нервничать?

– Вы уходите в другую фирму? Кто-то сделал вам более выгодное предложение?

– Нет, в общем-то нет. Я решила уйти из юриспруденции, по крайней мере, на время. У меня есть работа тренера, которой я хочу заняться вплотную. А потом подумаю, что еще мне хочется делать.

– Вы шутите? – Гангстерс был поражен до глубины души. – Вы ведь можете вскоре добиться партнерства! Вы что, серьезно решили на все плюнуть и вытирать пот с тренажеров? Да уж, родители могут вами гордиться.

– Мои родители тут ни при чем. Работа – мое личное дело. И уж никоим образом не ваша забота.

– Верно подмечено. В таком случае дела этой фирмы тоже никоим образом больше не ваша забота. Можете освободить свой кабинет и уйти немедленно.

– Что? – Кейт на миг замерла, приоткрыв рот от удивления. – Что вы имеете в виду? Я же сказала, что подаю заявление за четыре недели до ухода!

– А я вам говорю, что можете собирать вещи и проваливать. Мы обойдемся без вас. Свой последний чек получите на следующей неделе, в обычный день зарплаты.

– Я… Я не… – Кейт даже не смогла закончить фразу. Гангстерс уже отвернулся от нее на своем крутящемся стуле. Кейт прикусила губу, стараясь не расплакаться.

Она вернулась в офис ошеломленная. Она ведь не так планировала свой уход! Ей хотелось услышать поздравления коллег, добрые слова на прощание, может быть, в последний раз пообедать и выпить вместе с ребятами… В конце концов, хотелось пролистать бумаги и мысленно попрощаться с кабинетом, в котором она провела столько своего рабочего – черт, и рабочего, и личного – времени!

Кейт зашла в архив и взяла пустую бумажную папку. В папку она сложила дипломы со стены, две фотографии со стола – одну, где она вдвоем с Трейси, другую – в компании родителей. Затолкала в сумку несколько безделушек – шар для медитации, хрустальные часы, держатель для визиток. Еще забрала заначку соленых крендельков, подставку для книг, запасные колготки, теннисные туфли, носки, пузырек таблеток от головной боли «Алив», пару тампонов. Она-то думала, у нее здесь много вещей – а все уместилось в маленькую бумажную папку.

До времени ухода; Кейт многие сотрудники разбежались по барам в честь вечера пятницы или же по домам, к своим семьям. Надо бы оставить записку Тиффани или Дэнни, но Кейт и так было слишком тяжело уходить. Прежде чем пере ступить порог кабинета, она окинула его долгим взглядом. Отошла на три шага, потом вернулась, чтобы выключить свет.

Кейт с Трейси собирались встретиться в «Рок боттом» и отметить принятие окончательного решения. Нед сказал, что предпочтет чуть попозже отпраздновать радостное событие наедине. В переполненном баре Кейт с трудом отыскала свободное местечко и заказала бокал шардонне. Что бы дозваться бармена, ей пришлось почти кричать. И за это время Кейт передумала.

– Знаете что? Сделаем по-другому! Давайте бутылку шампанского!

А о бюджете она поволнуется как-нибудь потом.

– Будете пить одна? – усмехнулся бармен. Парень не старше двадцати трех, симпатичный, с длинными волосами.

– Нет, я жду подругу.

– Ага. – Он кивнул и подошел поближе, перегнулся через стойку: – Насколько важное событие празднуете? В смысле вам подать бутылку за двадцать долларов, за шестьдесят или за сто пятьдесят?

– Обычную, для двадцатидолларового праздника.

– Как скажете. – Бармен обернул пробку полотенцем и мгновенно вытащил ловким движением, с мягким хлопком. – Вот, пожалуйста. – И подал ей изящный бокал. – За что пьем?

– За меня. За избавление от гнета закона. И за следующий шаг, каким бы он ни оказался. – Кейт вытащила двадцатку, затем пятерку и протянула пареньку:

– Возьмите.

Тот был приятно удивлен.

– Спасибо огромное! – Он окинул бар быстрым взглядом – не нужно ли кого-нибудь срочно обслужить? – Так что же, неужели вы бежите от властей? Может, надо помочь и стать вашим соучастником?

– Нет, я просто подала заявление об уходе за четыре недели. Но меня уволили за десять минут, едва босс понял, в чем дело.

– Вот оно что!

Кейт отпила глоток шампанского и взглянула на часы. Трейси должна была появиться с минуты на минуту. Кейт подняла с пола сумочку.

– Э-э… простите, как вас зовут?

– Винсент.

– Винсент, мне срочно нужно в туалет. Вы не последите за моими вещами?

Тот усмехнулся:

– Для хорошего человека все, что угодно.

Кейт внимательно изучала в зеркале свое отражение. На стене дамской комнаты она заметила картинку «Волшебный глаз» – сложно закрученный малиново-розово-голубой узор. Кейт долго смотрела на него, потом отвела глаза, Потом снова посмотрела. Узорчик вроде тех, что держит у себя на столе Тиффани…

Может, дело было в освещении в туалете или в правильном расстоянии от картинки. Только впервые в жизни Кейт удалось ясно рассмотреть сокрытый в узоре рисунок. Это был стоящий на травке носорог с опущенной головой, изготовившийся к атаке. Кейт прищурилась, чтобы прочесть подпись под изображением. «Ответ: носорог», – гласил текст, написанный вверх ногами. Кейт улыбнулась и отошла в сторону, удивляясь все больше и больше. Когда однажды рассмотришь, что за рисунок тут спрятан, пропустить его уже невозможно.

Трейси оглядела свою крохотную квартирку. Большинство вещей она уже упаковала, переезд не займет много времени. Том даже предложил ей подъехать на своем «эксплорере», что бы отвезти вещи, и Трейси согласилась. По молчаливому согласию они не разговаривали о прошлых «трах-праздничках», как выражалась Кейт. Однако Трейси была уверена, что Джулия ничего не знает, и сия мысль доставила ей некоторое удовлетворение. Ей хотелось общаться с Томом как прежде, до разрыва. Может, такое общение способно спасти их дружбу. А может, и нет.

Трейси до сих пор любила Тома, хотя теперь ясно понимала: на некоем глубинном уровне они никогда не были близки. Да, Том помогал ей чувствовать себя защищенной и нужной, и Трейси казалось, будто этого достаточно. Встреча с Уильямом показала – нужно кое-что еще, и Трейси была благодарна ему за новое знание. Что, если бы они с Томом поженились и завели детей, и только тогда Трейси встретила Уильяма или кого-то подобного? Тогда дело обернулось бы куда хуже!