Когда линия фронта непосредственно приближалась к территории, на которой действовали отряды и группы «лесных братьев», наиболее боеспособные формирования продолжали вести боевые действия вместе с немецкими частями. Отдельные «лесные братья» вступали в ряды германской армии[619].

В городах действовали подпольные антисоветские организации, осуществлявшие разведывательную и диверсионную работу, а при приближении немецких войск переходившие к открытым вооруженным выступлениям. Подобные выступления, в частности, имели место в городах Вильянди и Тарту[620].

Плохо обстояли дела и в подразделениях 22-го Эстонского стрелкового корпуса РККА. В первые же недели войны обнаружилось, что эти подразделения крайне неустойчивы. «Значительная часть командиров и красноармейцев эстонцев перешла на сторону немцев. Среди бойцов царит вражда и недоверие к эстонцам», — докладывал 14 июля 1941 г. прикомандированный к разведотделу штаба Северо-Западного фронта майор Шепелев[621]. Речь шла о 180-й дивизии 22-го стрелкового корпуса. Находившиеся при этой же дивизии уполномоченные Военного совета фронта капитан Баркунов и военинженер 3-го ранга Буссаров описывали сложившуюся ситуацию следующим образом: «В дивизии имеет место переход на сторону врага части командного и рядового состава эстонцев, что затрудняет выяснение точных потерь в дивизии»[622].

В результате уже 27 июня начальник Генштаба Жуков приказал командующему Северо-Западного фронта 22-й Эстонский и 24-й Латышский стрелковые корпуса «в полном составе отвести в район Боровичи, Порхов, Дно на переформирование и дообучение»[623]. Как явствует из документов, из корпусов предполагалось изъять нелояльный элемент, пополнить и переформировать[624].

Насколько можно понять, этот приказ не был своевременно выполнен. И пока одни эстонцы бок о бок с русскими сражались против немецких войск, другие дезертировали и перебегали на сторону противника. Современные эстонские историки оценивают общее число перебежчиков примерно в 4,5 тысячи человек[625].

Ситуация была усугублена быстрым продвижением немецких войск. Оборонявшим Эстонию войскам 8-й армии лишь в середине июня удалось задержать противника на рубеже Пярну — Тарту, а к 7 августа подразделения вермахта вышли на побережье Финского залива в районе Кунда, тем самым окружив Таллин и защищавшие его советские войска. Оборона Таллина, тем не менее, продолжалась вплоть до 27–28 августа.

Таким образом, обстановка в Эстонии была крайне напряженной. Перед советскими и военными властями республики встала задача пресечь активную деятельность националистического подполья и формирований «лесных братьев». Поскольку эстонские националисты действовали в интересах противника, борьба с ними была обоснованной и необходимой.

3.3. Деятельность военных трибуналов

Сформировав представление об обстановке, в которой проводились репрессии военного времени, перейдем теперь к разбору конкретных форм репрессий. Прежде всего следует рассмотреть деятельность военных трибуналов.

В «Белой книге» и работах М. Лаара утверждается, что общая численность осужденных к ВМН советскими военными трибуналами с 22 июня по октябрь 1941 г. составляет 179 человек. При этом Лаар дает понять, что приговоры были необоснованными: «В Эстонии начали действовать военные трибуналы, закрывавшие многие залежавшиеся судебные процессы смертными приговорами»[626].

Оба этих утверждения не соответствуют действительности. Как мы помним, в приложениях к сборнику «Эстония 1941–1945» опубликованы поименные данные на людей, осужденных к смертной казни приговорами военных трибуналов. Эти данные основаны на внушительном комплексе архивных документов, и усомниться в них проблематично.

Согласно этому списку, с 22 июня по 12 августа 1941 г. военными трибуналами к ВМН было осуждено 140 человек, 19 из которых (13,5 %) были русскими[627]. Этот список неполон; согласно данным эстонских историков, от 100 до 180 человек были осуждены к ВМН военным трибуналом пограничных войск Прибалтийского особого военного округа[628]. Если эти данные соответствуют действительности (а проверить мы их, к сожалению, не можем), то общее число граждан Эстонии, казненных по приговорам военных трибуналов за три военных месяца, составляет от 240 до 320 человек. Говорить о том, что военные трибуналы массово штамповали приговоры, как видим, не приходится.

Приведенные в приложениях к сборнику «Эстония 1940–1945» данные также не позволяют утверждать о необоснованности приговоров военных трибуналов (см. табл. 16).

Таблица 16. Состав преступления осужденных к ВМН граждан Эстонии, 22.06–12.08.1941 г.[629]

Подавляющая часть казненных была осуждена за принадлежность к антисоветским подпольным организациям и формированиям «лесных братьев»; по сравнению с довоенным периодом резко уменьшилось количество осужденных за «старые грехи».

Выявленные в Государственном архиве РФ документы свидетельствуют о том, что военные трибуналы подходили к вынесению смертных приговоров достаточно осторожно. Например, летом 1941 г. из Красной Армии дезертировал Кристиан Паусалу. До присоединения Эстонии к Советскому Союзу он работал тюремщиком и был уличен в жестоком обращении с заключенными. Как тюремщик, на которого имелся компромат, он в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 16 мая 1941 г. должен был быть депортирован. Однако Паусалу не только не подвергся высылке и аресту, но даже был призван в армию, откуда вскоре дезертировал. Военный трибунал присудил Паусалу к ВМН — расстрелу, с заменой на 10 лет лишения свободы с направлением на фронт. Однако в октябре месяце Паусалу вторично дезертировал и перешел на сторону немцев вместе с 60 эстонцами-красноармейцами[630].

Военные трибуналы выносили не только смертные приговоры; часть арестованных отправлялась в лагеря и колонии ГУЛАГа. В первой главе мы подробно рассматривали движение эстонцев-заключенных ГУЛАГа в 1941 г. В общей сложности в течение года было осуждено около 4,5 тысячи эстонцев, в том числе 3,2 тысячи — в рамках депортации 14 июня, около тысячи — до начала войны и около 300 — после.

3.4. Расстрелы в тюрьмах

Однако не все арестованные летом 1941 г. в Эстонии были осуждены к ВМН или заключению в лагеря. Часть из них была расстреляна в тюрьмах без суда при приближении немецких войск.

В эстонской официальной историографии утверждается, что расстрелы заключенных в тюрьмах были массовыми, однако общие цифры не называются. Из упоминаемых ими случаев можно понять, что расстрелы имели место в пяти тюрьмах. В тюрьме города Тарту было расстреляно 192 человека, в Лихула — 6 человек, в Хаапсалу — 11