Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему мы не продаем эти чертовы шляпы!? — спрашивал у Саманты Бус.
— Мы их продаем, мать твою, — шипела двенадцатилетняя змея.
Оркестр играл, колесо крутилось. Джонни хотелось курить. Он попросил скафандр отключиться, чтобы достать сигареты – и скафандр его послушал. Игроки, стоявшие рядом заверещали, и тогда кукловод отключил скафандры и им. Колесо все крутилось. Заплетающимися языками игроки обсуждали происходящие сумасшествия. Колесо все крутилось. Какой-то фанат вывалился с трибуны и смешал свои мозги с теми, что разбросаны под трибунами, а колесо всё крутилось и крутилось.
— Оно там сломалось что ли? — спрашивал, забыв отключить микрофон ведущий.
— Нет, просто стильному парню с такой шляпой нужно что-нибудь особенное, — отвечал неизвестный голос.
— Да ты гонишь, Михуил! Оно сломалось!
— Сломалось и сломалось, чего ты орешь-то?
Стадион недовольно загудел. Ведущий осознав, что все слышали этот диалог, произнес: «Ой, у нас тут техническая неполадочка, скоро все заработает, а пока для вас споет Мина». Колесо со скрипом уехало под стадион. На его месте появилась сцена. Мина держала в руках позолоченный кубок изображение которого режиссер трансляции вывел на все экраны. Впервые в жизни Бус умолял прекратить съемку, ведь на кубке была выгравирована надпись: «С победой 999-ый в 999-ом». Сидевшие рядом с Бусом большие боссы и любители пощекотать нервы ставками на Бухлотоне хотели разорвать его на части. Только благодаря Саманте они остановились, ведь она произнесла таинственное: «Коллекционер». Мало кто хотел связываться с самым влиятельным человеком после Создателя в этой системе. И если на VIP-ложе можно запугать имением, то внизу у Джонни не хватает времени даже перекинуться парой слов с вышедшими из себя игроками. Они ругались последними словами, потому что скафандры и бластеры их не слушались.
— Михуил, кем бы ты там не был! Дай мне контроль над костюмом! Живо! — кричал Джонни, но Михуил занят ссорой с ведущим.
— Да шел бы ты нахер, собачий сын! Попробуй? Нажми кнопку на пульте? Чего-то изменится?
Ведущий надув губы подошел к пульту потыкал кнопки, а после сухо улыбнулся Михуилу, включил микрофон и сказал: «Сегодня мог быть победитель, но Бус, как обычно сжульничал!».
— Я не жульничаю, парни, вы же знаете. Скажи им Саманта?
Бус выглядел, как жалкая десятилетка, с которой Саманте больше не хотелось играть. К тому же, что она противопоставит толпе? Ничего. Ей всего двенадцать лет. У неё впереди безбедная жизнь, если, конечно возьмет себя в руки и слезет с радости, но нужно ли это делать в день юбилейной игры?
— Он жулик, вор, обманщик и держит в заложниках мою маму.
— С… Саманта, ты мерзкая… почему всё опять повторяется? З-у-у-у-б!
Саманта знала, что радость не принесет ей столько радости, сколько это зрелище. Она никогда не любила брата. Джонни же не любили все, кто находились на стадионе, считая, что он в сговоре с Бусом. Слушая, и наблюдая за междоусобицами игроки потеряли его из виду. Пират ехал в лифте наверх, моля Михуила прекратить играться с костюмом, потому что все эти включения и выключения – утомляют. В идеале лучше бы тот передал ему полный контроль над этими игрушками. Иначе рано или поздно луч лазера причешет Серебряного, сделав его «Подпаленным», а ведь ему ещё нужно найти Кейт.
— Понимаешь, девятьсот девяносто девятый? Я обычный работяга, жмущий на кнопки, и знать не знаю, как починить это? Или сделать так, чтобы все работало? Понимаешь? Но если ты убежишь далеко от сигнала, то оно отключится само. Наверное, — неуверенно добавил он.
— Просто прекрасно, как мне убежать из этого сраного города?
— Да просто беги в сторону КПП по указателю, слева будет лаз в заборе. Ах да, захвати канистру под барной стойкой, может у тебя получит… — на заднем фоне звучали причитания ведущего, и судя по вздоху Михуил устал слушать его нытье. — Пойду, заткну пасть ублюдку, удачи!
Джонни в баре встретили обвинениями в жульничестве, проклятиями и угрозами снять скальп, которые не воплощались в жизнь из-за бластера, зажатого в его руке. Серебряный обратил внимание на картинку, которая запаздывала примерно на пять минут, видимо, чтобы мухлевать со ставками, а это значило, что у него есть чуть меньше минуты, чтобы взять канистру и свалить. Ткнув бармену в слащавую морду бластером, он потребовал канистру. Сквозь музыку сложно разобрать, что тот доподлинно сказал. Серебряный услышал лишь одно слово «разочарован». Времени для разочарований нет, как и нет времени узнавать у входящих в «Круг», куда подевался Зуб?
Вывалившись из бара, Серебряный нашел нужный указатель и рванул в ту сторону. Толпа в баре, увидев, что произошло за время запаздывающей картинки спохватилась и побежала следом за ним. Те, кто остались внизу и насладились хит-парадом кровавых расправ имени Зуба – набивались в лифты, бежали по лестницам, чтобы схватить виновника всех бед, ведь Бус сумел убедить толпу в двух вещах:
«Все подстроила Саманта!», — и после этих слов толпа решила бросить её вниз, туда к тем, кто проиграли в Бухлотон. Саманта сломала ногу и пару ребер, и судя по тому, что все покидали стадион – она скорее умрет, чем дождется помощи. И все же в той области души, где не бывала радость, она надеялась, что дверь в которой сидит Михуил распахнется и оттуда выйдет он или ведущий, и услышит её крик, если к тому моменту останется сил кричать.
«Мерзкий девятьсот девяносто девятый - оказался с ней в сговоре и тот, кто принесет его голову получит столько талонов, что даже сможет выкупить в том ломбарде настоящий бланк!», — бланк, лежащий в ломбарде недалеко от центральной очереди стоил всего каких-то квинтиллион талонов, хотя куплен всего за четыреста тысяч, которых тогда продавшему хватило, чтобы покинуть бюрократическую вселенную. Услышав про тот бланк, толпа завелась, ведь у Буса есть столько талонов, чтобы заплатить.
Рев возглавившего толпу чудовища заставил Серебряного ускориться, а он ненавидел бег. Его философия проста, как три патрона в мозговышибателе: «Зачем убегать, если можно стрелять?», — и почувствовав, что Удача отвернулась, оставив после себя лишь боль от укола в правом боку – он потянулся к кобуре,
