Лия с тяжелым вздохом отступила назад, но вид у нее при этом был такой многострадальный, будто считала его особо туго соображающим.

Джек слегка приоткрыл дверь и выглянул наружу. За исключением одного полного джентльмена средних лет, громко храпевшего на скамейке, в коридоре никого не было. Взяв за руку, Джек вывел Лию из комнаты.

– Я же говорила, – сказала она самодовольно, бегло оглядев коридор.

– Не могла бы ты помолчать? Мне бы очень хотелось покинуть это Богом забытое место, пока тебя не узнали.

– Как скажете, ваша светлость, – произнесла Лия с наигранным провинциальным акцентом.

Джек быстро повел ее к центральному холлу. К его удивлению, им встретилось по пути очень мало гуляк. Поскольку было уже далеко за полночь, непристойное празднество в бальном зале достигло, судя по всему, своей скандальной кульминации. В холле они столкнулись с двумя или тремя запоздавшими, смотревшими на них с удивлением. Но, получив у лакея свою шляпу, Джек благополучно помог Лии спуститься с парадного крыльца особняка.

Удача сопутствовала им. Джеку удалось остановить случайно проезжавший мимо кеб. Поспешно подтащив Лию к краю тротуара, он затолкал ее внутрь, сообщил кучеру адрес и втиснулся вслед за ней.

Она сердито уставилась на него.

– Разве так уж необходимо было запихивать меня внутрь, нагло толкая под задницу, ты, грубиян?

– Я просто старался побыстрее увезти тебя отсюда, дурочка.

Она помахала пальцем перед его носом.

– А теперь послушай меня, Джек…

Он ухватил ее за палец.

– Не смей.

Она отдернула руку и притихла, ворча себе под нос, а потом на протяжении всего пути до Аппер-Уимпол-стрит не смотрела на него и не заговаривала с ним.

Это вполне устраивало Джека: он был убежден, что им нечего добавить к уже состоявшемуся неприятному разговору.

Наконец они остановились перед особняком сэра Доминика. Лия раздраженно ждала Джека на дороге, пока он расплачивался с кучером.

– Спасибо, что проводил меня домой, лорд Лендейл, – холодно сказала она. – Однако мне не нужна твоя помощь, чтобы перелезть через заднюю стену в сад, так что желаю тебе спокойной ночи.

Она развернулась, явно намереваясь направиться к переулку, но Джек схватил ее за руку и потащил к парадному крыльцу.

– Я знаю, как ты обожаешь театральные представления, но будь уверена, что сэр Доминик и леди Хантер уже знают, что ты не спишь в своей постели. А раз так, воспользуемся парадной дверью, как цивилизованные люди.

– Я не заявлюсь туда в таком виде, словно я бесстыжая девка, – огрызнулась Лия. – Ты отлично знаешь, какие предположения у них возникнут.

– Ты должна была подумать об этом перед твоей сегодняшней небольшой эскападой.

Джек взял ее за руку, подвел к крыльцу и взялся за дверной молоток.

Спустя минуту дверь открылась, и Смитуэлл, необычайно взволнованный, воскликнул с облегчением:

– Мисс Кинкейд, слава богу!

Лии удалось улыбнуться.

– Вам не о чем беспокоиться, Смитуэлл. Со мной была моя верная овчарка, которая распугала всех волков. – Приветливое выражение ее лица сменилось свирепым, когда она обернулась к Джеку и сказала, пытаясь захлопнуть перед ним дверь: – Доброй ночи, лорд Лендейл.

Джек сунул ногу в дверной проем.

– Клянусь Богом, я перегну тебя через колено и как следует отшлепаю, если ты ударишь меня дверью.

Глаза ее широко раскрылись от возмущения. Даже Смитуэлл издал слабый сдавленный звук. Лия повернулась кругом и бросилась к лестнице. Джек последовал за ней.

Она была уже на полпути наверх, когда из гостиной торопливо выбежала Хлоя в сопровождении мужа.

– Слава богу, – воскликнула тетушка, сердито глядя на племянницу. – Я так беспокоилась!

Лия слегка замешкалась, затем кое-как преодолела несколько оставшихся ступенек и попала прямо в объятия своей тетушки. Вся ее дерзость, как видно, улетучилась, когда она положила голову на плечо этой доброй женщине.

– Простите, что заставила вас волноваться, тетя Хлоя, но вам не о чем было беспокоиться: я в полном порядке.

– Это самое безумное заявление, которое я когда-либо слышал, – заметил Джек.

Лия резко обернулась и раздраженно взглянула на него.

– Отстань от меня, Джек Истон. Убирайся!

Она вывернулась из объятий тетушки и бегом взлетела по лестнице на второй этаж. Спустя несколько секунд громкий стук захлопнувшейся двери эхом пронесся по всему дому.

– О господи, – вздохнула Хлоя. – Лучше мне пойти ее успокоить.

Она поспешила вслед за племянницей, оставив Джека и сэра Доминика пристально и сердито смотреть друг на друга.

– Надеюсь, вы намереваетесь как-то уладить эту прискорбную ситуацию, лорд Лендейл, – сказал уважаемый член магистрата мягким тоном, в котором тем не менее явно звучала угроза. – А не то я вынужден буду сделать ради моей племянницы что-то такое, о чем впоследствии могу пожалеть.

– А что, по-вашему, я пытаюсь делать, черт возьми? – прорычал Джек. – Если вы этого не видите, то тоже можете убираться.

Он повернулся кругом, сбежал по лестнице вниз и выскочил через парадную дверь. В кои-то веки последнее слово осталось за ним.

– Если это итальянский пикник, то я человечек с Луны. – Джиллиан с подозрением оглядела пирожок с омаром, лежавший на изящном фарфоровом блюде. – Прежде всего ни один уважающий себя итальянец не станет обедать под открытым небом в такую унылую погоду.

Лия взглянула на небо. Было довольно прохладно для августа, тучи и солнце капризничали и дурачились весь день. Однако в сравнении с погодой, что обычно стоит в конце лета в Йоркшире, день выдался по-настоящему теплым.

– Думаю, ты права, но сад лорда Пекуорта просто очарователен. И здесь, вблизи Темзы, так чудесно, разве нет?

Джиллиан окинула угрюмым взглядом прекрасные цветники и аккуратно подстриженные зеленые лужайки.

– Здесь слишком сыро, но, пожалуйста, не передавай мои слова графине, а то, боюсь, она, чего доброго, опять потащит меня осматривать дом в наказание за дурные манеры.

Левертоны и Хантеры с горсточкой общих друзей приехали провести день на новой вилле графа Пекуорта в Чизуике. Лия и Джиллиан целый час ходили следом за леди Пекуорт, шумно восторгаясь великолепием дома. Джиллиан смертельно скучала, хотя и неплохо это скрывала. Правда, когда графиня настояла на осмотре новомодной кухонной плиты и только что отделанных уборных, на лице Джиллиан появилось комичное и жалобное мученическое выражение.

Несмотря на отсутствие интереса у кузины, Лия с удовольствием беседовала с пожилой дамой о всевозможных полезных мелочах и безделицах, благодаря которым дорогая вилла превратилась в уютное комфортабельное жилище. Но разговоры о хозяйстве снова пробудили в ней тоску по дому. Как бы ей хотелось проводить дни в Стоунфелле, присматривать за огородом и собирать только что снесенные яйца в курятнике! Она невольно вспомнила о своих несчастьях в Лондоне. Сказать по правде, Лия предпочла бы подковать лошадь, чем уступить уговорам и отправиться на очередной музыкальный вечер или званый ужин, где другие гости станут обдавать ее презрением, насмехаться над ней, подчеркнуто не замечать ее или, что хуже всего, пытаться завести вежливый разговор, притворяясь, будто она не одна из печально известных дам Кинкейд. Впрочем, учитывая ее неудавшуюся карьеру куртизанки, пожалуй, вернее было бы назвать ее печально известной неумехой Кинкейд.