— Ты пошел в поход. И не вернулся. Я думала…

Коннер коснулся затылка Глоралай, а затем привлек ее к себе и поцеловал, успокаивая как ее, так и себя. Она поцеловала его в ответ. Баллон упал на песок, руки обвились вокруг тела, ее губы прижались к его шее, и он услышал голос одноклассника, опорожнявшего ведра в темноте неподалеку:

— Эй, блин, нашли место, где обжиматься!

Коннер услышал смех Глоралай и ощутил на шее ее дыхание. Он поцеловал ее в щеку, почувствовав соленый вкус.

— Прости, что меня тут не было, — сказал он. Но на самом деле ему хотелось извиниться за мысль уйти, за свою ошибку. За свою ошибку. — Но мне придется на какое-то время уехать из города. Я нужен моей сестре.

— Твоей сестре? — Глоралай взглянула в звездном свете ему в лицо. Загремели ведра на коромысле. Коннер и Глоралай остались на гребне одни.

— Угу. Те же люди, которые устроили тут катастрофу, возможно, сейчас направляются в Лоу-Пэб. Я не хочу оставлять ее одну.

— И ты поедешь туда? Сегодня ночью?

— Мы отправимся с первыми лучами солнца.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю.

— Тогда я с тобой. У меня брат в Лоу-Пэбе…

— Нет, — ответил Коннер. — Извини, но нет.

Она убрала ладони с его рук:

— Понимаю.

— Я найду тебя, когда вернусь, — пообещал он. И для него вдруг стало крайне важно вернуться.

— Как насчет твоей нормы? — спросила она.

Коннер взглянул на ее коромысло и два ведра.

— Я сегодня натаскался сверх меры, — ответил он. — Надеюсь, меня поймут.

— Будешь ночевать сегодня дома? Можно к тебе зайти?

Коннер подумал о живущей в его доме семье.

— Нет, — ответил он. — Я переночую с сестрой на ее сарфере.

— И вы уходите с рассветом?

— Угу.

Глоралай взяла его за руку:

— Тогда пойдем ко мне.

52. Столб дыма

— Не думала, что ты успеешь, — сказала Вик.

Она стояла у мачты, поправляя паруса и фалы в красном свете дайверского фонаря. Коннер погрузил свое снаряжение в багажник.

— Ты же сказала — с первыми лучами солнца.

Вик кивнула в сторону горизонта, где брезжила едва различимая светящаяся полоска.

— Угу… Ладно. Займись кливером. Но сперва подключи костюм к заряднику — вчера ты, скорее всего, полностью разрядил батареи. И закрепи как следует снаряжение. Сегодня будет ветрено.

Коннер взглянул на тихо шуршавший о корпус сарфера песок.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Давай.

Он достал из рюкзака со снаряжением дайверский костюм, который сестра дала ему накануне. От мерно постукивавшей на ветру турбины генератора шли два провода. Ее костюм был уже привязан к основанию и подключен. Коннер проделал то же самое со своим, дважды завязав рукава и штанины вокруг шеста, затем направился вдоль правого борта к сетке, соединявшей оба носа. Проверив кливер и убедившись, что тот не запутается, он выбил песок из закручивающего механизма. Фонарь включать не потребовалось, так что, возможно, Вик была права насчет первых лучей солнца.

— Хорошо выспался? — спросила Вик. Она освободила главный фал, ритмично ударявший о высокую алюминиевую мачту.

— Угу, — солгал Коннер и невольно улыбнулся, подумав, как мало ему удалось поспать — о чем он нисколько не жалел.

Он помог сестре поднять главный парус, крутя лебедку, пока она придерживала движущееся вверх прошитое рейками полотно. Напрягая все силы, он думал о Глоралай, о ее губах, о ее обещаниях, о ее разговорах о будущем, и ему казалось, что поверх его кожи образуется некая броня, некое невидимое силовое поле, вроде того, что создает дайверский костюм и которое защищает от летящего песка. Всего лишь ощущение — такое же, как ветер в волосах и дрожь палубы сарфера, когда сестра перешла к рулю и главный парус натянулся, поймав ветер. Коннера все так же окружала печальная картина недавней трагедии, но теперь он знал, что вынесет любые испытания. Он чувствовал себя по-настоящему живым. Сарфер с шорохом двинулся через дюны, и это чувство усилилось, став почти безумным.

Они шли по ветру, обогнув Шентитаун с запада, прежде чем свернуть на юг. Коннер собрал вместе тросы и удобно устроился в одном из двух плетеных сидений на корме сарфера, помогая управлять парусами, пока сестра держала румпель. Глядя на унылое ровное пространство там, где еще недавно был Спрингстон, он спросил сестру, почему они направились в обход, а не прямо.

— Чтобы не зацепиться полозьями или рулем за какие-нибудь обломки под песком, — ответила Вик. — Так дольше, но безопаснее.

Коннер понял. Он вспомнил все, что оказалось там погребено, а затем проверил, что его дайверскому костюму ничто не угрожает и тот не улетит. Он уже казался его собственным, этот костюм. От костюма пахло Коннером. И он уже ему послужил.

Они молча продолжали двигаться в том же направлении, что и ветер, — слышался лишь шорох песка об алюминиевый корпус. Лишь миновав последние лачуги Шентитауна и оказавшись западнее водяного насоса, они свернули на юг и приспустили паруса. Солнце уже почти взошло, и стало достаточно светло, чтобы оглядеться. Коннер смотрел, как мимо скользит Насосный гребень, с вершины которого сыпался песок из ведер, которые опорожняли крошечные фигурки сизифов. Вик оставила гребень далеко слева, чтобы тот не перекрывал им ветер.

— Так что это за чушь насчет отца? — спросила она. Покрутив лебедку, она закрепила кливер и снова села, положив ногу на румпель и управляя ботинком. — Что за сцену вы устроили вчера на лестнице?

Коннер вспомнил, как его сестра выбежала из «Медовой норы». Ему хотелось в ответ спросить ее