– Вам следует находиться позади, – сказал он. – Я не хочу, чтобы вы были на передовой.

– Только там мне и место, – сказала Элоди. Ей хотелось, чтобы и в сердце ее было столько же храбрости, сколько в словах.

Под ее ногами помост из щитов раздвинулся и сир Джейкен просунул в проем свою голову. Самьял рядом с ним выглядел обеспокоенным.

– Вам нужно поторопиться, – сказал сир Джейкен. Солнце светило одновременно на его шлем и сквозь него. Его призрачная кожа мерцала.

– Пока мы вас держим, сражаться за вас мы не можем.

– Я поняла, – ответила Элоди.

– Что? – спросил Фессан. – Что вы поняли?

– Что мы не успеваем.

Щиты снова сомкнулись. Элоди отбросила страх перед падением и неизвестностью и с новыми силами двинулась вперед.

Двадцать шагов превратились в десять. В вихре пыли, покрывавшей конец моста, произошло какое-то непонятное движение. Облако двигалось в облаке.

– Лучники, к бою! – отдал команду своим солдатам Фессан.

Он упал на колени, потянув за собой Элоди. Располагавшиеся вокруг и позади них двенадцать шеренг пехотинцев «Трезубца» последовали их примеру, позволив воинам в дальней части колонны нацелить свои луки через их головы.

Из облака пыли показался враг. Элоди зажала рот руками, чтобы сдержать крик ужаса. Слушать рассказ Тарлана о восставших из мертвых воинах и воскресшем короле – это одно дело. Совсем другое дело – видеть эту массу гниющих шатающихся трупов, заполнивших разрушенный мост от края до края.

– Огонь! – крикнул Фессан.

Град стрел пронесся над передней линией. Элоди инстинктивно пригнула голову, когда они пролетали над ее головой. Она задержала дыхание, видя, как стрелы попадают в цель, пронзая живых мертвецов.

Но мертвецы прибывали.

– Вторая цепь! Огонь!

Второй залп возымел не больше действия, чем первый. Ощетинившись не подействовавшими на них стрелами, жуткие фигуры продолжали надвигаться на них, их порванные губы отслаивались от зубов, а глазницы пылали красным огнем.

– Стоять! – крикнул Фессан. – Дайте им подойти!

Когда Элоди поднялась, ее ноги дрожали. Она схватила свой меч, меч Пейлни. Он был невероятно тяжелым. В голове у нее было пусто, если не считать глухих ударов пульса. Она забыла даже то малое, чему научилась в лагере и по дороге.

Призрачный мост задрожал, когда две прыгающие фигуры пронеслись сквозь шеренги «Трезубца»: Грейторн и Филос спешили занять позиции по бокам от Элоди. Когда их теплые тела прижались к ее ногам, она почувствовала прилив надежды.

В воздухе раздался свист, когда три торрода пролетели над ее головой.

– Оставайтесь рядом с ней! – крикнул Тарлан сверху. Волк и тигрон оскалили зубы и зарычали в унисон.

«Значит, он говорит с ними, как и с торродами, – подумала она. – Как я могу беседовать с мертвыми».

Она положила руку на голову тигрона. Тарлан говорил, что они и ее стая тоже, и она почувствовала силу их преданности.

Массивная фигура выдвинулась из рядов живых мертвецов. Выше и шире остальных, этот ходячий труп носил обрывки королевской одежды. Его руки были обглоданы до костей, плоть на лице устрашающе перекосилась, выставив на обозрение бледный череп. Его глаза сверкали.

Элоди не могла дышать.

Впервые в жизни она оказалась лицом к лицу со своим отцом. Брутан разомкнул челюсти, и ужасный крик вырвался из его глотки.

Живые мертвецы пошли в атаку.

– За Торонию! – проревел Фессан, поднимая свой меч к солнцу. – За Торонию!

Остальные воины «Трезубца» издали боевой клич. Элоди подняла меч, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки.

Армия живых мертвецов Брутана бросилась на призрачный мост. В последний момент все еще стоявшие на коленях солдаты «Трезубца» выставили спрятанные копья. Первая волна нападавших наткнулась на них, пронзенная остриями. Однако, к ужасу Элоди, они не испустили дух, а просто висели с раздробленными ребрами, молотя по воздуху руками.

Рядом с ней Фессан взмахнул мечом. Его лезвие прошло насквозь через шею наступавшего воина. Голова этого существа перелетела через край призрачного моста и упала в пропасть. Но тело продолжало двигаться. На него набросилось несколько человек, разрубая его своими мечами, пока оно не превратилось просто в отвратительное месиво из костей и плоти.

Желудок Элоди взбунтовался от отвращения, но в леденящем кровь зрелище кое-что обнадеживало.

В конце концов, этих тварей можно убить!

Она напрягла всю свою волю и взяла себя в руки. Ничего не имело значения. Кроме того, что она стояла здесь с мечом в руке. И у нее была только одна цель.

«Если вас можно убить, только изрубив на куски, – подумала она с горечью, – значит, так тому и быть…»

Пока Фессан отражал удары еще одного воина, Элоди вонзила меч в мертвеца, который оказался рядом с ней. Первым ударом она отрубила руку, вторым – снесла голову. Из ее горла вырвался крик, и она не знала, был ли это вопль ужаса или ликования. Когда обезглавленное тело упало, над ней навис второй живой мертвец. Она поудобнее перехватила меч, развернув его под другим углом. Инстинкт подсказывал ей, что надо использовать инерцию от предыдущего удара, чтобы меч двигался по нужной траектории. Одновременно девочка выделывала ногами почти танцевальные па, чтобы сохранить равновесие.

– Есть кое-что, – рассказывала ей Пейлни, – что мы называем «ярость битвы».

– То есть вы чувствуете злость, когда сражаетесь? – спросила Элоди.

– Это больше чем злость, – ответила девушка. – Злость красного цвета.

– Красного? А какого цвета «ярость битвы»?

– Она белая.

Наконец Элоди поняла, что имела в виду ее подруга. Когда лезвие меча коснулось очередного врага, по ее венам хлынула чистая ярость. А когда голова ее противника отлетела в сторону, это наполнило ее чем-то, что сверкало ярче солнца и было больше, чем обычный гнев.

Белый цвет заполнил ее.

Передние ряды обеих армий сошлись в ближнем бою. В ушах Элоди звучал оглушительный звон ударов металла о металл, крики раненых, завывания живых мертвецов. Возвышавшийся над головами воинов Брутан был хорошо виден отовсюду: могучий монстр ревел, размахивал палашом как косой и косил всех, кто оказывался у него на пути.

Дайте ему подойти!

– Берегись! – пехотинец за спиной Элоди схватил ее за плечо и прижал ее к земле как раз в ту секунду, когда окровавленное лезвие взрезало воздух у нее над головой. Солдат воткнул меч в живот нападавшего, но восставший из мертвых воин успел сжать свои пальцы вокруг его горла. С нечеловеческой силой существо подняло человека над землей и бросило в бездну.