– Спасибо, что не отходила от него.

Она заправила за ухо белокурую прядь волос.

– Это же само собой разумеется. Я не намерена когда-либо снова отойти от него. – Она посмотрела на него таким взглядом, что я поняла, насколько серьезно она имеет это в виду.

Дядя Эдгар сжал руку Блейка.

– Престон уже на пути сюда, но Джун еще не знает, что ты проснулся. Я сейчас же сообщу ей, она обязательно захочет навестить тебя.

Грейс положила свою тонкую руку на плечо Блейка, а другой едва заметно коснулась медальона, скрытого под свитером.

– В данный момент я предпочел бы видеть только тебя, Престона и Грейс, – сказал Блейк немного вяло, прежде чем сцена снова прекратилась и я оказалась в его комнате, где Грейс и Блейк стояли лицом друг к другу. Оба казались нервными, и у каждого за спиной был спрятан красиво завернутый подарок. Очевидно, это было рождественское утро, поскольку рождественская музыка мягко играла из другой части дома, а бледное утреннее солнце падало через большие окна на деревянный пол.

– Ты первая, – улыбнулся Блейк.

– По рукам. Это просто мелочь. – Грейс протянула Блейку подарок. Он взял его и положил на покрывало предназначенный для нее сверток – квадратную черную коробку с красным бантом. Пока я все еще смотрела на коробку, Блейк уже разорвал золотую бумагу своего подарка и вытащил зеленый шарф.

– Надеюсь, он тебе понравится, – немного неуверенно сказала Грейс. – Он из чистого кашемира, и мне сразу подумалось о тебе, когда я его увидела.

– Вау, он действительно… мягкий, – Блейк все еще улыбался, но не выглядел таким восторженным, как хотелось бы Грейс. – Спасибо.

– Теперь у тебя есть кое-что от меня, что ты всегда можешь носить с собой. – Кивнув, Блейк схватил ее за руку и потянул, чтобы поцеловать.

– У меня тоже есть кое-что для тебя, – прошептал он после того, как они отстранились друг от друга. Он взял с покрывала коробочку. При этом я наблюдала, как Грейс провела рукой по вырезу блузки, чтобы коротко погладить скрытый кулон на ее серебряной цепочке. Когда Блейк повернулся к ней, в его глазах снова появилась странная пелена.

– Грейс Маккензи Элизабет Кэмпелл, – начал Блейк, пока Грейс развязывала красный бант. Он прервался. – Господи, это все же сложнее, чем я думал.

Грейс дрожащими пальцами подняла крышку с черной коробки. Она издала придушенный звук, когда обнаружила в нем сверкающее кольцо.

– Грейс Маккензи Элизабет Кэмпелл, – сказал Блейк во второй раз, прежде чем опуститься перед Грейс на колено. – Я знаю, что, возможно, ты сказала это просто так, но твои слова о любви и женитьбе пробудили что-то во мне. Я думал об этом, и ты права. Зачем нам терять время? Благодаря тебе мой мир становится ярче. Я хочу начать свои дни с тобой и закончить их с тобой.

Он запнулся.

– Ночи, конечно, тоже. – Грейс рассмеялась сквозь слезы и крепко сжала руку Блейка.

Он серьезно посмотрел на нее.

– Меня каким-то образом тянет к тебе, и я не могу описать это словами. Вот почему я спрашиваю тебя, Грейс Маккензи Элизабет Кэмпелл: станешь ли ты моей женой?

– Да, – прошептала Грейс, и по щеке ее пробежала слеза.

– Да? – повторил Блейк.

– Да! – крикнула она громче, и сцена со звоном рассыпалась на тысячу осколков.

Я снова оказалась перед Мадлен в зале аэропорта. На одну неприятную секунду я почувствовала такую слабость, что схватилась за француженку, потому что мои колени стали совсем ватными.

– Джун! Все в порядке, chе́rie? – Мадлен обеспокоенно взяла меня за руку.

– Да, у меня только… только немного закружилась голова. – Экскурсия по истине Грейс была невероятно утомительной, не только физически, но и эмоционально. Но я понимала, что сейчас у меня нет времени на отдых.

Вид Дункан-Хауса с высокими каменными стенами и множеством окон довел мое волнение до неизмеримого. Быстро набрав сообщение маме, я объяснила ей, что пропустила свой рейс из-за проблем с кровообращением, а затем убрала волосы с лица. При этом я глубоко вздохнула. Мне было нелегко лгать матери, но правду я тоже не могла ей сказать.

– Действительно все в порядке, chе́rie? – Мадлен бросила на меня озабоченный взгляд с водительского места своей маленькой «Хонды». Это был не первый раз, когда она задавала мне этот вопрос по дороге сюда.

– Да, конечно. Обидно, что мама заболела, но я хотя бы могу поздравить счастливую пару. Спасибо, что взяла меня с собой.

– Само собой разумеется, – Мадлен повернула руль и поехала по слегка изогнутой подъездной дорожке. Бесчисленные машины уже были припаркованы перед огромным поместьем, которое теперь принадлежало Престону и Блейку. Я с беспокойством обвела взглядом гигантский парк. Подстриженные живые изгороди были покрыты инеем и, казалось, находились в какой-то спячке, но окна на первом этаже дома были ярко освещены. Вечеринка уже шла полным ходом. Я нетерпеливо положила пальцы на серебристую ручку двери и подождала, пока машина остановится на мощеной площадке, перед тем как одарить Мадлен быстрой улыбкой и поспешно выйти из «Хонды». Мне нужно было найти Лили и рассказать ей о том, что я видела через Мадлен в истине Грейс.

После того как я постучала дверным молотком, дворецкий открыл большую двойную дверь. При виде меня, в джинсах и кроссовках, его бровь чуть скользнула вверх.

– Добрый день, мисс Мэнсфилд, – вежливо поприветствовал он меня, несмотря на неподходящую одежду.

– Добрый день, Лайонел, – ответила я. Поскольку он знал меня, мой приход, похоже, не слишком удивил его. Тем не менее его критический взгляд дал мне понять, что в моем нынешнем виде я не смогу смешаться с гостями, не опасаясь выделиться.

– Могу я взять вашу куртку? – спросил в этот момент Лайонел.

– Ах да, конечно. – С натянутой улыбкой я выскользнула из рукавов, одновременно осматривая большой вестибюль в поисках туалета. В то время как Лайонел отправился относить мою зимнюю куртку в гардероб, я не стала подниматься по широкой каменной лестнице наверх, а последовала за украшенными цветами вывесками к гостевым туалетам.

Через пять минут я встала перед зеркалом. К счастью, на день рождения мамы я упаковала элегантное дымчато-серое платье, которое, хотя и доходило мне только до колен, все же было лучше, чем джинсы. К сожалению, у меня не было подходящей обуви в рюкзаке, так как я намеревалась надеть черные лодочки, которые остались во Франкфурте. Но мои кроссовки, по крайней мере, подходили по цвету к платью, так что, возможно, так и было задумано.

Я спешно оглядела свое отражение, затем провела пальцами по распущенным волосам и нанесла блеск для губ. Затем я сунула косметичку обратно в рюкзак и спрятала его за мусорным баком в углу. Я, конечно, выглядела не так шикарно, как другие гости на вечеринке, но, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы не сразу привлечь всеобщее внимание.