— Ну, если вы уверены, что справитесь без меня…

— Да-да!

— Мы постараемся.

Она улыбнулась:

— Чудесно! Тогда я оставлю вас и займусь другими делами.

Она обернулась у выхода: мужчины успели погрузиться в чтение и вряд ли слышали, как Леонора притворила за собой дверь.

Теперь надлежало приступить к выполнению самой трудной, но и самой важной задачи — добиться прощения у одинокого волка, которого она так обидела.

Немного окрепнув и собравшись с духом, Леонора приступила к тому, что вдруг стало самым важным, — к умиротворению Тристана. Невозможно было жить дальше, не получив его прощения. Дабы выполнить задуманное, ей пришлось пойти на смелый, даже дерзкий шаг. Леонора вызвала к себе Гасторпа и дала ему необходимые указания. Экипаж был нанят, чтобы доставить ее к калитке, что вела в сад дома на Грин-стрит. Кучеру было приказано ждать ее возвращения.

Она взяла с Гасторпа обещание, что он ни словом не обмолвится своему хозяину о ее планах. Конечно, нехорошо подвергать его верность такому испытанию, но Леонора убедилась, что этот человек, обладая немалым умом и житейским опытом, никогда не согласился бы пойти ей навстречу, если бы не был уверен, что она действует ради счастья Трентема.

И вот Леонора стоит в саду дома на Грин-стрит. Вечер уже укутал темнотой дорожки и кусты. Впереди ярко светятся окна его библиотеки. Леонора нервничала и чувствовала себя… неловко.

Он дома. То, что Тристан не счел нужным пойти ни на званый вечер, ни на бал без нее, наверняка вызовет новую волну сплетен. Девушка вздохнула и пошла по дорожке вдоль темного фасада, размышляя, как быстро он решит назначить свадьбу. Ей-то все равно… Хотя, если честно, чем скорее, тем лучше. Меньше времени останется на раздумье, сомнения и беспокойство.

Вот и кабинет. Леонора встала на цыпочки и заглянула в окно. Тристан был один. Сидел, склонившись над столом. Стол завален кучей бумаг, там же открытая чернильница… Вот он повернулся, и Леонора, мельком увидев его лицо, подумала, что он выглядит очень одиноким. Должно быть, это нелегко: поменять опасную, но свободную жизнь дикого волка на жизнь светского человека, связанного массой условностей и обязанностей. Но он сделал это: взял на себя ответственность за наследство: поместье, людей, родственников… Хоть и не ждал его, а может, и не желал. И тем не менее Трентем не избегал ответственности и принял свою новую жизнь. Он надеялся получить в награду не так много — жену. Единственную, которую выбрал сам. И предложил ей все, что имел: положение в обществе, титул, жизнь, которую она всегда мечтала вести, и себя. Свою душу. А она? Что она сделала? Отдала тело, но испугалась довериться ему полностью. Теперь это кажется досадной и глупой ошибкой. И эту ошибку надо исправить. Ведь сердце и душа давно принадлежат Тристану. Нужно просто набраться храбрости и признать это.

Леонора рассчитывала, что он будет именно в кабинете. Эта комната больше всего походила на убежище. Кроме того, он наверняка запустил дела имения, гоняясь за Маунтфордом, поэтому неудивительно, что сейчас работает.

Она добралась до гостиной, французские окна которой выходили в сад. Здесь они прошлый раз вошли в дом. Девушка встала перед окном, положила ладонь на раму, как это делал Тристан, подумала и положила вторую руку сверху. Резко нажала. Рама со скрипом подалась, но не открылась.

— Черт! — тихонько сказала Леонора. Она подошла поближе и уперлась в дверь плечом. Досчитала до трех и изо всех сил надавила на проклятую раму. Окно распахнулось, и девушка едва не упала на пол.

Затворив окно, Леонора замерла, прислушиваясь. Сердце колотилось, мешая, но вроде бы все было тихо. Не так уж много шума она наделала. Отдышавшись и немного успокоившись, она осторожно двинулась вперед. Только бы не попасться сейчас, когда она идет на тайную встречу с хозяином дома. Случись такое, ей придется подкупить, а потом, когда они поженятся, уволить всех слуг, чтобы избежать сплетен. Да и то вряд ли удастся.

Вот и холл. Как в ту ночь, что Тристан вел ее, не было видно ни лакея, ни Хаверса. Должно быть, он внизу. Леонора произнесла коротенькую молитву и двинулась дальше. Только бы удача не покинула ее сейчас, когда она зашла так далеко.

Вот и дверь в кабинет. Бессознательно откладывая последний шаг, она попыталась представить себе их разговор, но в голове было как-то удивительно пусто. Пора. Сделав тлубокий вдох, она взялась за ручку двери.

В следующий миг ручка вырвалась из ее пальцев, и дверь распахнулась. Тристан возник рядом — поверх ее головы он быстро оглядел коридор, потом втолкнул ее в комнату, закрыл дверь и только тогда опустил пистолет, который держал в руке.

— Мой Бог! — Леонора круглыми от изумления глазами уставилась на оружие. — Вы бы меня застрелили?

— Вас — нет. Но я же не знал, что это вы… — Он был сердит, губы сжаты. Отвернувшись, добавил: — Никогда не подкрадывайтесь ко мне.

— Я это запомню… на будущее, — покладисто сказала Леонора.

Она все так же стояла посреди комнаты, следя за ним глазами. Тристан положил пистолет на бюро и остался стоять там же, у стены. Комната была небольшая, но все же он казался таким далеким. И очень мрачным.

— Что вы здесь делаете? Нет, подождите. — Он вытянул руку, словно она собралась шагнуть к нему, хотя Леонора стояла на месте. — Сначала объясните, как вы сюда попали.

Девушка, не замечая, что судорожно сжимает руки, кивнула и заговорила, стараясь голосом не показать волнения.

— Вы не приходили так долго… Не то чтобы я ждала визита (она ждала, честно сказать, но быстро поняла свою ошибку), поэтому мне самой пришлось зайти к вам. Мы выяснили, что, если бы я пришла в обычные часы, вряд ли бы удалось поговорить наедине, так что… — Она перевела дыхание и быстро продолжила: — Я поручила Гасторпу нанять экипаж… взяла с него слово ничего вам не говорить — и убедительно прошу не ставить это в вину. Экипаж…

Она досказала остальное, подчеркнув, что экипаж и лакей ждут ее у калитки, чтобы отвезти домой.

Трентем приподнял брови — это движение оживило лицо, котopoe прежде казалось застывшей маской, и Леонора несколько приободрилась.

— Что думает ваш брат по поводу столь позднего визита?

— Они с дядей уверены, что я легла пораньше. Кроме того, они так поглощены изучением журналов Седрика, что не заметят, даже если начнется карнавал… — Лорд нахмурился, и она быстро добавила: — Но Джереми распорядился поменять все замки, как вы и велели.

Он вынужден был кивнуть, и Леонора, подавив улыбку, продолжала:

— Теперь Генриетта ночует в моей спальне. И я никуда не выхожу без нее. Так что мне пришлось взять ее с собой сегодня. Она сейчас коротает время в обществе Биггса в домер двенадцать на Монтроуз-плейс.

Тристан молчал, но губы его дрогнули, сдерживая усмешку. Все-таки она молодец. Свою поездку и возвращение она организовала вполне умело, продумав все детали. И все же расслабляться было рано. Он сложил руки на груди и, глядя на гостью долгим взглядом, каким судья смотрит на малолетнего правонарушителя, спросил: