пришлось. А он в такооом плохом настроении пребывал. И с тиграми дело имел. И с этой тигрой как-нибудь управлюсь! – убеждал себя Степаныч. – Главное, говорить с ней спокойно и ласково!»

– Валечка, а что вы там ищете? – медоточивым голосом уточнил он.

– Да ручка дверная отвалилась! – разъярённо отозвалась Валя, которая ясно видела перед собой входную дверь и пыталась её открыть. – Выходила подышать – всё было на месте, а потом… упала, и ручка куда-то делась!

– Ээээ, упали? – слабым голосом уточнило начальство.

Валя хотела было обвинить Соколовского, но вспомнила о том, что он говорил про камеры…

– Да, упала вон там, а потом за корни деревьев зацепилась и ещё пару раз падала.

– Кооорни… – Степаныч смотрел на безукоризненно ровный газон там, куда тыкала пальцем администратор. – Понятно… это бывает с каждым! Так вы, может, в клинику зайдёте, посидите, это… чай попьёте?

Он пошире распахнул входную дверь, и Валентина уставилась на него, а потом перевела взгляд на абсолютно ровную стену, где она только что видела дверь.

– Ой… не поняла!

– Да вы не переживайте, Валечка, заходите, отдохните, а потом и это… домой. Я вас пораньше отпускаю.

Конечно, ни он, ни кто другой, кроме Тани, так и не поняли, что это просто подарок для Валентины. «Позаслужный» подарок от управительницы здешних домов.

Он пропустил вперёд Валентину и вытер пот со лба. – «Ну и денёк сегодня! И зачем я в начальство полез?» – раздумывал он, пока жалостливая Вероника бегала вокруг притихшей и озадаченной Вали, наливая ей чай и предлагая успокоительное…

От успокоительного не отказались бы и родители… И не какие-то, а почти все родители выпускников, которые собирались на следующий день отметить расставание со своими школами.

Разные школы, разные учителя, очень-преочень разные дети… Кто-то искренне расстраивается и чуть ли не плачет, кто-то подпрыгивает от радости, кто-то облегчённо вздыхает, предвкушая, что ему больше никогда не придётся садиться за школьную парту.

Вран собирался на выпускной со смешанными чувствами. Были учителя, которые ему очень нравились, были неплохие ребята среди одноклассников – они не задевали и не издевались над мелким и слабосильным Ромкой Чернокрыловым.

«Но остальные… неее, я, пожалуй, только ррад буду, если больше никогда в жизни их не увижу!» – решил он.

Он бы и вовсе не пошёл на это мероприятие, но…

– Врранчик, ты должен! Я пррямо прредвкушаю, как все будут завидовать и восторрргаться тобой! – щебетала мама.

– Я не хочу!

– Тогда я позвоню… Танечке и попррошу её, чтобы она тебя отвезла! – к превеликому счастью Врана, родители уехали к дальним родственникам на ежегодную встречу, вот мать и жаждала похвастаться фотографиями своего самого-самого удачного воронёнка! Так что от присутствия родителей он был избавлен, но оказалось, что мать дистанционно запросто может достать Татьяну.

– Нет! – резко и хрипло сказал он. – Хорррошо! Я схожу.

– Я вышлю фотогрррафа, чтобы он всё отснял и мне прррислал! – «добила» его матушка. – И не забудь прррилично одеться.

– Кошмаррр! – прокомментировал Вран свою беседу, отключив смартфон. – Пррридётся перрреться!

Знал бы он, кто его там с нетерпением поджидает, наверное, предпочёл бы оказаться на семейном слёте…

Глава 36.

Фурийные планы

По старой здешней традиции на выпускной все приезжали в школу, начинали праздновать в самом здании, а уже потом ехали туда, где было решено праздновать. В этом году родители скинулись на плавучий ресторан – теплоходик.

В школу Вран приехал неохотно – вообще никуда идти не хотелось, а хотелось остаться дома, помочь Тане в раскопках, которые она проводила в открытой недавно комнате, потом попробовать запечённый окорок и пирог, который она для него готовила, поболтать с Терентием, а то и попросить Норушь открыть ему междустенье – она уже запускала его в пару комнат, но не очень далеко.

Всё это было несоизмеримо увлекательнее и… и несоизмеримо спокойнее, безопаснее.

Он не чувствовал себя трусом, уже нет. Не опасался он никого из одноклассников, и даже не потому, что по силе с ним никто сравниться не мог, а потому, что последние недели показали ему так много нового, разного, чего его почти бывшие одноклассники и близко видеть не могли, что бояться их казалось смешным.

«Что мне все они, если я в упор видел того огромного медведя? Если уже нашёл тех, кого мне поручил искать Соколовский, если говорил с ними? Что мне фырканье или смешки одноклассников, все их попытки вернуть меня назад, к ним под ноги, если я могу справиться со встречным ветром, с воздушными потоками, да даже со своими братьями! Вот уж кто изводил гораздо сильнее да больнее! Нет уж, проехали! Как Терентий говорит, поздняк метаться!»

Терентий представился так ярко, что Вран усмехнулся.

Правда, потом ему стало не до усмешек, потому что прибыла присланная матерью женщина-фотограф, которая изо всех сил отрабатывала деньги, гоняя его по всей школе для более выгодных кадров.

– Ну всё, это отсняли! Теперь позовите ваших друзей, девочек посимпатичнее… – велела самоуверенная особа. – И вашу девушку.

– У меня нет друзей, – спокойно улыбнулся ей объект съёмки. – И девушки тоже.

– Да ладно! У такого красавца и нет? – бестактно ляпнула она.

– Именно! – Вран ничуть не смутился. Было бы отчего!

– Но мне ваша мама велела…

– Это не мои проблемы. Вы отсняли всё, что смогли, больше ничего не нужно.

– Но с девушками…

– Ой, ну Ромочка, зачем тебе какие-то девушки, если есть я? – медовый голосок, раздавшийся сзади, заставил Врана насторожиться. Ничего хорошего от Лизы он ни разу в жизни не видел.

Да, выглядела она роскошно – очень дорогое открытое серебристое платье, красивое лицо, локоны, изящно и с умыслом выставленная в разрез платья ножка…

– Я его девушка, это он так… пошутил! Куда мне встать? Хотя я сама решу, вы, главное, правильно сфоткайте! – распорядилась Лиза.

Она попыталась обнять Романа, но он аккуратно взял её за запястья и отодвинул от себя.

– Она не моя девушка, это раз, вам не она платит, а моя мать, это два! Так что выполнять команды со стороны вы не обязаны, а с ней я фотографироваться не стану, – он не стал слушать доводы тётки-фотографа – и так уже сделал что мог, и уж тем более не пожелал внимать визгу оскорблённой Лизы.

Просто развернулся и свалил подальше – привычно ушёл на самый-самый верхний, пятый этаж их школы, решив там дождаться, когда прибудут автобусы.

«Так хочется поскорее убраться отсюда!» – размечтался он, сидя на подоконнике окна у лестницы.

– Ой, Ромка, иди скорее, там тебя Наталья Борисовна зовёт! Что-то срочно сделать надо! – пискнула одна девчонка из их класса, отыскав Чернокрылова на его любимой «верхотуре». – Да скорее ты! Там что-то важное!

Вран удивился – Наталью он видел только что во дворе. Почему бы ей самой не позвонить или не написать, если он вдруг понадобился?

Но с лестницы спустился, оказавшись у рекреации пятого этажа, куда выходили двери кабинетов и актового зала.

Тут-то