– Да ладно тебе, ты и не обязана была, – пожал плечами Вран.

– Нет… я хотела много раз, просто… просто понимала, что они тогда ко мне пристанут! – Света тяжело вздохнула. – Всё казалось, что я… что не выдержу этого, а сейчас понимаю, что была такой дурой! Вот сейчас же выпускной, и всё закончилось, и мне… мне без разницы, плевать на них, зато так на душе мерзко!

Три месяца назад Вран бы оборвал разговор, фыркнул бы, что ему глубоко пофиг, что там происходит в её душе, а теперь не стал, внезапно осознав, что всё это для него уже не страшно, не обидно, что его никак не задевают болезненные воспоминания, словно кто-то взял и поднял Романа Чернокрылова над всей это «милой» школьной вознёй и она его совершенно не касается.

– Свет, не парься, уже всё нормально. И, да… спасибо, что подошла. Не ожидал, если честно, – он пожал плечами.

– Спасибо тебе! И… раз так… пошли, а? Пошли к нам! Я точно знаю, что я не одна так думала. У нас мало кому нравилось то, что творила Лизка и её свита, но мы не решались как-то им возражать.

– Нет, я тут постою…

– Ром, пожалуйста. Побудь с нами! Ну хоть так… Пошли, а?

И он неожиданно для себя пошёл. Нет, танцевать не собирался, но когда его увидели, то достаточно многие разулыбались, кто-то замахал рукой, кто-то радостно завопил.

«Эх вы, как бы мне было это нужно чуть раньше, где ж вы были-то? – мимолётно подумал он. – А, ладно, теперь-то уже что об этом переживать. Пустое! Буду просто праздновать – в конце-то концов, это и мой выпускной».

На город и реку опускалась темнота, зажигались звёзды, ярче и острее стал запах речной воды, скошенной кое-где в парках и на газонах травы, зашумел прилетевший издалека ветер, напоминая Врану, кто он на самом-то деле, но вокруг были люди, горел яркий свет, звучала музыка, и это всё странным образом перемешивалось, заканчивая старое, начиная новое…

Домой он вернулся утром. В неожиданно хорошем настроении открыл дверь собственным ключом и изумлённо уставился на Таню, которая широким торжественным взмахом руки указала ему на…

– Тань, ты чего, всю комнату разобрала? Ну зачем? Я бы помог!

– Мы поздравляем тебя с окончанием школы и очень рады твоему возвращению! – из-за двери вывернулся исключительно довольный Терентий. – Мы очень старались, трудились весь вчерашний день и почти всю ночь.

– Да вот же балабол! – Шушана легонько хлопнула лапочкой по ближайшему к ней рыжему уху. – Трудился он… дрых в кресле, с ним выехал в междустенье и даже не проснулся.

– Я поддерживал вас на ментальном котоуровне! – важно откликнулся Терентий. – Это моя родовая способность!

Перепалка в коридоре то затихала, то возобновлялась с новой силой, а Таня прошла с Враном в комнату и вопросительно посмотрела на него.

– Нравится? Ты не думай, мебель мы потом сменим… эту можно к Шушане поставить.

– Нет, что ты! Ничего не надо менять! И спасибо тебе огромное! Нравится – это не то слово! – Вран счастливо улыбался.

Да, в доме родителей всё было значительно дороже, круче, но он бы нипочём не променял на ту обстановку эту старую темноватую мебель, лёгкие белоснежные занавески, немодную люстру под потолком…

– Да как же ты успела? И натаскалась, небось!

– Нет, не очень, – Таня махнула рукой. – Мне Шушаночка помогла, и Терентий ментально очень поддерживал, – рассмеялась она. – А диван и кресла привезли ровно после твоего вчерашнего отъезда – их грузчики принесли, мне и делать ничего не нужно было. Так что теперь ты можешь спокойно разбирать свои вещи, но сначала отдыхай.

Таня вышла, прикрыв за собой дверь, а Вран неожиданно и очень остро ощутил… счастье!

Настоящее, светлое, радостное и безмятежное счастье, когда ты вдруг понимаешь, что тебе спокойно, хорошо и легко, и это не мимолётное явление, нет, так будет и дальше.

– За спиной – твоя стена, не разрушится она,

Не покинет, не предаст, теплоту и силы даст.

Крепче нет такой стены, и слова тут не нужны.

Просто ты нашёл своих, береги отныне их.

Вран услышал это от двери, резко обернулся и встретился взглядом с насмешливыми золотыми глазами рыжего кота.

– Ментальная котоподдержка это вам не комар чихнул! – отозвался Терентий. – Ну что? Всё так?

– Да, – коротко кивнул Вран. – Только… откуда ты…

– Знаю? Так я, знаешь ли, сейчас тоже нашёл что-то в этом роде. Что бы там ни говорил ненаглядный наш Филипп Иванович, – Терентий фыркнул, – я теперь от Танечки ни лапой! Что я, дурак, что ли? Это пусть он там думает, что я на его территории живу, типа работаю у него! Вот уж забавник, удумал – кот у него на работе… Он же не Эрмитаж, однако!

Терентий подёргал шкуркой в сторону владений Соколовского и пояснил:

– Неее, я не тамошний кот, а тутошний! Так что привыкай, воронёнок.

– Хорошо ещё, что у меня вчера выходной был, а сегодня – ещё один! – Таня в междустенье разбирала коробки с вещами, принесёнными из комнаты Врана.

– Посуда, да какая… красивая, новая… вот бедная, – она пожалела бывшую хозяйку квартиры. – Берегла, наверное, для дочки и внучки.

– Да, так всё и было, – понурилась Шушана.

– Спасибо ей! А мы с тобой возьмём… и будем этой посудой пользоваться! Пусть она тоже увидит белый свет! – улыбнулась Таня, выставляя перед Шушаной изящнейшее тоненькое крошечное блюдечко – розетку для варенья, которая для норуши вполне-вполне годилась как тарелка.

– А вот по поводу этого мне, наверное, надо бывшей хозяйке позвонить, – Таня кивнула на коробку, полную детских игрушек. – Они же ещё советские. Наверное, принадлежали дочери старой ну, настоящей хозяйки квартиры. Может быть, внучка что-то захочет забрать на память или у матери своей спросит? Может, ей что-то из своих детских игрушек захочется у себя сохранить? Вот хотя бы эту красавицу! – Таня ласково погладила по голове куклу с голубыми волосами и трогательным детским личиком. – Такая Мальвина красивая. Да там и других много…

– Ну, она же тебе сказала, что ей ничего не нужно, – развела лапки Шушана.

– Да, но, может, не знала, что они остались!

Каждый судит по себе, и Таня никогда бы не оставила что-то подобное «на выброс». Она покосилась на своего детского крошечного мишку, которого уже не надо было прятать от сестры в брелоке. Мишка уже несколько дней обживал полку книжного шкафа, и Тане казалось, что он явственно улыбается.

Она решительно набрала номер внучки старой хозяйки, а когда та ответила, объяснила, зачем звонит.

– Кукла? Игрушки? Да, там было какое-то мамино барахло. Мама сжечь хотела, но сейчас уже точно не станет с этим возиться. И вообще, я же вам сказала, выбрасывайте всё, что вы меня отвлекаете ерундой?

– Извините за звонок, – холодно откликнулась Таня. – Больше