Доктор (удерживая его). Да не ёрзай ты, посиди! Не со зла они. Видишь, как у тебя всё запутано: служебное и личное. Сразу не поймёшь, в чём ты прав, в чём виноват.

Неизвестный. Давно пора понять, что обороноспособность зависит не от ракет и танков, а от настроения тех, кто этими ракетами и танками управляет!

Майор Теплов. Господа… товарищи! Может, я чего-то недопонимаю, но глубоко убеждён: армия не должна иметь в своей среде офицеров, которые служат самим себе, а не долгу!

Неизвестный (всплескивая руками). Нет, это чёрт знает что такое! Обалдеть можно…

Нетипичная история

– ОБАЛДЕТЬ МОЖНО! Дёма! Ты ли это?

Юрий Иванович Дёмин поднял глаза – в дверях купе стоял могучий молодой человек в модной куртке и джинсах и знакомым (определённо знакомым) голосом грохотал:

– Ты что, старина, не узнаешь однокашников?!

«Дёмой» звали Юрия Ивановича в родном училище. Дёмин поднялся и шагнул навстречу – сомнений не осталось: Коля Боровец!

Они обнялись. Восемь лет пролетело после выпуска, и, как ни тесна армейская жизнь, за эти годы ни разу не виделись. И тут встреча – в вагоне СВ.

Капитан Дёмин ехал поступать в академию. Этого дня он ждал весь год. Да что там год? Всю предыдущую службу об этом грезил. Учиться в академии – мечта любого молодого офицера!

К поступлению он начал готовиться давно. Но получил отказ. Командир части не захотел отпускать хорошего офицера. Полковник был человеком прямым. Так и сказал, возвращая рапорт:

– Отпущу тебя, а кто штабом батальона рулить будет? Замены тебе нет! Если б была надежда, что после окончания академии к нам вернёшься, рискнул бы. А так, уйдёшь на учебу и – прощай, ценный кадр! Послужи, Юрий Иванович, ещё под моими знамёнами. Через годик-два напишешь новый рапорт, дам ему ход!

За два года много произошло перемен. Дёмин успел послужить в Афганистане и вернуться с боевым орденом. Сдержал своё слово и командир части. На новом рапорте наложил резолюцию: «Зачислить кандидатом для сдачи вступительных экзаменов в Военную академию имени Фрунзе».

А потом потянулись месяцы ожидания – пройдут, не пройдут документы.

Когда до экзаменов осталась неделя, он и ждать перестал – не будет вызова.

Но вызов всё-таки пришёл. За три дня до указанного срока прибытия в академию. Какой-то штабник продержал вызов под сукном, непонятно чего выжидая…

Для Дёмина канцелярская задержка обернулась лишней суетой. Надо было успеть и в батальоне рассчитаться, и до Москвы доехать. Батальон – хозяйство немалое, для его сдачи по уставу пять суток полагается. А в столицу уехать ещё трудней – сезон отпусков в самом разгаре!

Рассчитавшись по месту службы, Дёмин примчался на вокзал, в воинские кассы. Дежурный помощник военного коменданта, изучив командировочное предписание, развёл руками: билетов нет! Но, поглядев на поникшего Дёмина, неожиданно смягчился:

– Подойди попозже, капитан, что-нибудь придумаем! Сейчас, видишь, очередь…

Когда Дёмин снова заглянул в окошко, помощник коменданта спросил:

– В СВ поедешь? Билет дорогой. Доплачивать придётся…

Дёмин кивнул. Он был согласен хоть на ракете лететь, лишь бы не опоздать!

В СВ он ехал впервые. Ему приходилось ездить в теплушках, в общих вагонах, а вот в спальном вагоне высшего класса – никогда.

Он с волнением зашёл в вагон – должно быть, в нем ездят только знаменитости да генералы. Нашёл своё место, в купе – никого. Повесил в гардероб китель, пристроил чемодан, присел. Задумался.

Из этого состояния его вывел голос Боровца.

С чего начинается встреча давних знакомых? Конечно, с вопросов. Где ты, женат ли, есть ли дети? У людей военных к этим вопросам обязательно добавляются: какую должность занимаешь, кого из общих сослуживцев встречал?

Когда первые эмоции улеглись, Боровец раскрыл дипломат и извлёк из него бутылку коньяка. Подмигнул: есть повод, за встречу.

Пока Боровец разливал коньяк в стаканы, Дёмин достал собранные женой в дорогу припасы, нарезал хлеб, колбасу, огурцы.

Боровец был рад встрече с Дёминым. Не то чтобы они были особенно дружны в училище, но ведь бок о бок прожили целых четыре года.

Боровец ехал в отпуск в один из крымских санаториев.

– Почему без жены, Коля? – спросил Дёмин.

– А кто со своими дровами в лес ездит? – отшутился Боровец.

Перед отъездом он крупно повздорил с женой. Нина долго пилила его, что вот уже второй год они служат в гарнизоне и никак не могут выбраться в большой город. Сетовала, что здесь ни театра, ни магазинов, что во всём виноват он – Боровец: нечего было переводиться в эту «дыру».

Боровец слушал-слушал да и взорвался:

– Ты не меня вини, дура, а своего принципиального папочку! – хлопнул дверью и пошёл сдавать билет жены – она решила отдыхать у родителей.

– Тесть мой, да ты его знаешь – генерал Крутов, – раздраженно сказал Боровец.

Как не знать… Крутова в округе все знают, – подтвердил Дёмин.

– Знают, конечно. Только по службе, а в быту… Так вот, он из тех людей, глядя на которых, трудно сказать, чем они в жизни занимаются. Когда выходит на лыжную прогулку или летом возится на участке, похож на обыкновенного пенсионера-дачника. Нет в нём ничего генеральского: ни помпезности, ни фактуры. И голос у него вроде бы негромкий. Однако тестюшка мой скажет, как отрежет!

– Это точно… – опять согласился Д1 мин и спросил: – А как ты с дочерью его познакомился?

– Да случайно. Даже не знал, что она дочь генерала. Ну, а когда узнал (скрывать не буду) – обрадовался. Такой тесть только во сне присниться может. Ну, думаю, теперь попру в гору! Как бы не так… Брак наш Крутов одобрил. Он всегда хотел иметь сына. Но так получилось, что Нина – единственный ребенок у них. Опять же, скажу откровенно, это мне показалось обнадёживающим. Единственному зятю как не помочь? А помогать он не захотел. «Я, – говорит, – тебе, Коля, всегда совет добрый дам, но звонить, просить за тебя не буду!» Я уж и Нину с тёщей подключал к его «обработке». Ни в какую! Тогда я ему назло рапорт написал с просьбой перевести меня в другой гарнизон по семейным обстоятельствам.

– И правильно сделал, – одобрил Дёмин.

– Скажешь тоже – правильно, – скривился Боровец. – Знал бы ты, как нас там встретили. Откуда-то сразу стало известно, кто мой тесть. Да что в гарнизоне утаишь! Там все не виду, как патроны в одной обойме. «Приехал отметиться, – иначе обо мне и не говорили. – Через годик, мол, Крутов заберёт зятька к себе в штаб или другое тёплое место найдёт!» Я их не стал разуверять. Пусть сплетничают. Мне-то что? С другой стороны, авторитет тестюшки некоторое время служил мне щитом. Там, где других на ковер вызывают, я замечанием отделываюсь. Около года так продолжалось. Но как-то приехал один проверяющий… Чистоплюй, такой же, как мой тесть! Проверил часть, где я служил, и доложил генералу.