«Странно, — подумала Мари, продолжая озираться по сторонам, — Похоже, что я не справилась с управлением… Но я совершенно не помню, как именно это произошло… И отчего все вокруг такое серое? Может, я сильно ударилась головой, и это какие-то последствия черепно-мозговой травмы?»

Приподняв собственную руку, с плохо гнущимися пальцами, девушка увидела на ней отчетливые следы коричневой, запекшейся крови. Да и сами ее пальцы выглядели слегка посиневшими от холода.

«Ничего не понимаю…, — опешила Мари, — Рука по-прежнему полна красок, как и мой мотоцикл, а вот весь мир вокруг такой бесцветный, как будто бы серый дождь вымыл напрочь из него все краски…».

Девушка осторожно встала на ноги, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь понять, не сломано ли у нее что-нибудь. Но было похоже, что позвоночник и все прочие кости, вроде бы, не повреждены. Голова ее очень сильно болела, но на ощупь тоже казалась целой.

Неподалеку от нее, в сером тумане виднелись смутные очертания каких-то строений. Странно, но среди них как-будто бы нигде не горел свет, и не было слышно ни звука. На обочине рядом возвышался слегка покосившийся дорожный указатель.

«Добро пожаловать в Зеро Варош!» — гласила его старая, облупленная надпись.

«Где это я вообще?! — растерянно подумала Мари, тщетно пытаясь найти в карманах своей куртки телефон. Но она обнаружила там лишь пачку сигарет, зажигалку и связку ключей, сохранивших свою, привычную для глаз, расцветку, — Похоже на какую-то заброшенную трассу… Но, может, в городе я смогу найти помощь? Ну, или хотя бы позвонить… Ведь Энни там, наверное, уже с ума сошла…».

При мыслях о сестре, в груди неожиданно возникло невероятно сильное чувство тревоги. Что-то подсказывало Мари, что Энни находится в какой-то опасности. Сильно встревожившись из-за подобных мыслей, она вновь попыталась вспомнить обстоятельства произошедшей аварии и те события, которые ей предшествовали. Но ее голова, в ответ на это, лишь упрямо заныла.

«Похоже, что у меня какая-то травма мозга, из-за которой эти провалы в памяти и неправильное восприятие цветов, — пришла к неутешительному выводу Мари, перебирая вещи в собственном рюкзаке, который она обнаружила валяющимся рядом с мотоциклом, — Наверное, мне, все же, нужно в больницу. А то мало ли что у меня с головой…».

В рюкзаке обнаружились различные мелочи и ее телефон, однако батарея его оказалась разряженной. Зарядник также ей не помог, так как выяснилось, что аккумулятор мотоцикла тоже полностью опустошен. То же самое было и с батареей карманного фонарика, обнаруженного девушкой в рюкзаке.

— Да что это за бред! — в сердцах возмутилась Мари, — Такое ощущение, как будто бы что-то просто выжрало всю энергию отовсюду!!

На улице вокруг было уныло и промозгло. И даже не было понятно, какое сейчас время суток, так как небо было затянуто пеленой грязно-серых туч, плавно переходящих в туман, стелющийся повсюду.

«Ладно, — подумала Мари, — Надо, все-таки, идти к зданиям. Вдруг я смогу обнаружить там хоть кого-то живого. Ну, или, на худой конец, какой-нибудь рабочий телефон…».

Собрав свои вещи, она также проверила наличие на щиколотке охотничьего ножа в ножнах. Выпрямившись, Мари прикоснулась к собственной шее, убедившись, что кулон с аммонитом все еще при ней. Когда пальцы девушки коснулись полированной прохлады камня, в мозгу ее мелькнул смутный образ какого-то человека. Почувствовав это, Мари даже замерла на месте, пытаясь понять откуда у нее этот кулон, но ощутила, что головная боль от любых ее попыток вспомнить неизбежно нарастает. Однако, девушка упрямо продолжила эти попытки, силясь мысленно ухватить постоянно ускользающий от нее образ. И Мари готова была поклясться, что она практически вспомнила какого-то ангельски красивого парня, подарившего ей однажды этот аммонит. И, возможно, что этот подарок был, вроде как, символом их любви, ведь вторая половинка камня осталась, при этом, у него. Это было весьма странным воспоминанием, поскольку Мари твердо знала, что она всегда боялась парней и никогда им не доверяла, особенно после того, как ее изнасиловали в юном возрасте. Образ же из ее воспоминаний, хоть и был, все еще, весьма смутным, но явно принадлежал человеку взрослому, который, как минимум, был одного с ней возраста. И поэтому вариант с какими-то детскими воспоминаниями здесь попросту отпадал. Да и не было у Мари в детстве друзей среди мальчишек, а уж, тем более, среди взрослых парней.

«Но, может, наши с ним чувства были чисто платоническими?.. — растерянно предположила она, — В любом случае, этот парень, должно быть, был кем-то из ряда вон выходящим, раз он каким-то образом умудрился найти ко мне подход…».

Вероятно, так оно и было. Ведь Мари ясно осознавала, насколько дорог был ей этот аммонит. Кто знает, а, может, этот юноша уже и вовсе погиб? Мысли о нем, будили глубоко в душе какие-то нежные, ностальгические чувства. Но боль в висках, при этом, продолжала стучать яростным пульсом, рождая, ко всему прочему, еще и чувство сильной тошноты. Выпив одну из найденных в рюкзаке таблеток, Мари убрала мотоцикл подальше на обочину, прикрыв его ветками, а затем, приподняв воротник своей куртки, поспешно зашагала, слегка прихрамывая, в сторону строений Зеро Вароша.

Вступив на узкие, кривые улочки города, девушка заметно замедлилась, с опаской озираясь по сторонам. Но она, однако, так и не заметила, что с крыши одного из разбитых кирпичных зданий за ней наблюдают две пары цепких, внимательных глаз.

— Я не могу поверить в то, что ты не смог ее убедить, — разочарованно протянул Тэус, — Особенно, учитывая в каком плачевном состоянии она находится в ее собственном мире… Как же так, Габриэль?

— Просто все гораздо сложнее, чем ты думаешь, — передернул плечами Гейб, — А если бы ты знал все подробности, то ты, наверняка, счел бы, что я спятил…

— Даже та-ак?! — воскликнул Тэус, воодушевленно и пристально вцепившись взглядом в профиль друга, — Следует признать, что ты всегда умел меня заинтриговать! Ну, так как? Расскажешь?..

— Да, но только не сейчас, — заверил его Габриэль, повернувшись к нему лицом и в задумчивости прищурив один глаз, — Сначала я сам должен все как следует обдумать…

— Ну, а мне что все это время делать? — с притворной обидой усмехнулся Тэус, — Умирать от приступов любопытства?

— Скажем так…, — вновь поглядев куда-то вниз, произнес Гейб, — Тебе, как никому другому, должно быть известно, что среди множества людей порой встречается такой, у которого вдруг хватит смелости, наглости или же отчаяния бросить вызов всем, и даже Богу…

— Да уж, — засмеялся Тэус, — Я помню, был давно один такой наглец… А разве он не плохо кончил?

— Возможно, — кивнул Гейб, — Но мы ведь продолжаем помнить его за этот вызов до сих пор…

— Ты знаешь мое отношение к этому вопросу, брат мой, — похлопал его по плечу Тэус, — Опечатка, нагло бросившая вызов собственному автору, не может меня не восхищать… Даже если это и глупо…

— Я догадывался, что подобные вещи не смогут оставить тебя равнодушным, Тэу, — улыбнулся ему Гейб, — Но, давай, вернемся к этому разговору немного позже…