— Да уж постараюсь, — пробурчал я, терзаясь мыслью — кому на этот раз я перешел дорогу. И не то, чтобы не было вариантов — наоборот, вариантов было слишком много.

— Церемония будет через неделю. — Поделился еще одной полезной информацией Томас. — Повелитель сейчас в дальнем имении. Знающие люди шепнули — типография получила заказ на приглашения для знати, через семь дней будет бал.

— Спасибо. — Признательно кивнул и ухватился за мысль, потерянную было за нелегкими думами о новых преследователях. — А есть еще какие артефакты?

— Тут тебе не лавка, — развел руками Томас.

И ведь явно есть у него что-то еще, не может не быть. Наверняка не хочет рисковать слишком многим. Надо обязательно поговорить с Виктором — уж он-то для своей кровинки расстарается.

Дома дожидалась еще одна житейская мудрость — про юных барышень, оставленных наедине с тайной. Старики толковали о крупных неприятностях, порождаемых таким соседством, но я-то надеялся, что вышивка десяти сложных узоров заберет все их время без остатка.

На первый взгляд все выглядело вполне мирно, даже дверь в тайную комнату оказалась закрытой и не хранила следов взлома. Но было нечто азартное в глазах девушек, якобы невзначай круживших вокруг. Эдакий налет превосходства, маска таинственности, но вместе с тем — жгучее желание поделиться секретами.

— Что натворили?

Подруги попытались изобразить возмущение столь возмутительными подозрениями, однако на долго их не хватило — с обидой можно было подождать до удобного случая.

— Мы нашли! — Выпалила Тина.

— На этаже ниже такая же комната, сокрытая за стеной, — пояснила Джейн, победно улыбаясь.

— То есть, вы вот так спокойно прошли вниз, постучались в дверь и попросились посмотреть на комнату, — помрачнел я.

Если у соседей есть хотя бы пара извилин, им будет несложно догадаться об интересе девушек к глухой стене.

— Разумеется, нет! — возмутилась Джейн.

— Дверь выломали? Угрожали пистолетом? Спустились вниз на веревке? — Перебирал я варианты, в ответ получая решительное нет с щепоткой превосходства.

— Тина раскрепила конспект по искусству, и мы осторожно уронили листочки вниз, словно случайно. Пара листков зацепилась за карниз, и уже потом мы попросили добрых соседей позволения забрать их. — Наконец смилостивились надо мной.

— Молодцы, — похвала вышла вполне заслуженной и была принята, как должное. — Повезло, что внутрь впустили.

— Ну, — заюлила невеста, сомневаясь, стоит ли говорить.

— Ой, чего уж теперь. — Махнул я рукой.

— Снизу парни живут. Тина одела что покороче, вот и…

— Понятно, господа любовались видами, пока прилежная служанка выуживала листочки. — Я представил себе эту сцену и невольно улыбнулся.

— Когда мы пойдем за добычей? — Азартно уточнила Джейн. — Половина наша, сразу говорю!

— А ваши новые друзья, стало быть, будут рассматривать замечательные формы Тины, пока я ломаю стену?

Сообщницы нахмурились, обдумывая махонькую проблему, упущенную в их расчетах — а именно дикий грохот пополам с огромной дырой в стене, которым явно не обрадуются жильцы. Мои мысли шли в ином направлении, и были далеки до вскрытия нового тайника.

До церемонии оставалась неделя, девушки не знали даже приблизительные сроки. Каждый, кто ждет нечто важное в своей жизни, знает это чувство — осознание неотвратимости времени, но вместе с тем жгучее желание своей волей приблизить или отдалить назначенный срок. Иногда подобное ожидание выматывает гораздо сильнее самого события. Именно поэтому я не спорил с девушками и не препятствовал авантюре — пусть отвлекутся, забудутся, сосредоточившись на решении головоломки с комнатой и тремя охранниками. Это будет лучше, чем пережигать нервы, рассматривая неизбежное на горизонте.

— Мы их затопим. — Сосредоточенно произнесла Тина. — Ты оденешься в цвета работников академии, назовешься ремонтником и проникнешь в нужную комнату.

— И начну ломать стену гаечным ключом? Кстати, могу изобразить ритуал изгнания воды — буду плясать и подпевать между ударами.

— Да нет же! Скажешь им, что трубы за стеной!

— Но затопило почему-то потолок, — хмыкнул я.

— Так мы и у себя потолок намочим, — теряя терпение, протараторила она. — Скажешь им — так и работает, снизу вверх. Магия!

— Дыру в стене и кабинет внутри я тоже магией объясню?

— Придешь перед уроками, они уйдут. Ну, запрут скорее всего. — Пожала она плечами. — Зачем за функционалом следить? Клад передашь нам через окно, по веревкам. А мы тебе вниз трубы спустим, ты их закрепишь и…

— Стоп-стоп, — с улыбкой остановил я разошедшуюся Тину. — Хороший вариант. Отличный! Но давай его отложим в сторону и поищем что-то менее безумное.

— А если пробить отверстие в полу над комнатой? — Предложила Джейн. — Все равно, что ломать — стену или пол.

— Пол толще и надежней, но вариант хороший. — Мысленно прикинув необходимый инструмент, одобрительно кивнул. — Шумно будет, правда. И ломать несколько дней.

— Без шума не получится, разве что магией. — На последней фразе Джейн заметно погрустнела, вспомнив о предстоящей церемонии. Казалось бы — и радость, но груз ответственности и тревога ощутимо давили на плечи.

— Значит, будем ломать, если, разумеется, ни у кого нет знакомых магов, — подвел черту небольшому семейному совету и хотел было перейти к проверке работы девушек, порученной мною, как сверху буквально придавило. Не физически, и не неким над мировым ощущением — вовсе нет. Придавило осознанием, что, пожалуй, я знаю мага, который может нам помочь. Вернее, все это время я был тем самым магом. Я был магом, но себя им не осознавал. Словно всю жизнь с восторгом рассматривать птиц в небесах, восхищаясь их грацией и свободой, однажды проснуться с крыльями за спиной и продолжить ходить по земле.

Золотая пластинка в моей груди не могла быть ничем иным, как очередной разновидностью «допусков» к магии этого мира, и она работала — тому подтверждение огненный дракон, вырвавшийся из под земли на ритуале определения стихии и моя собственная жизнь, подпитываемая силой после ритуала.

Не сложно найти ворох причин, почему я не понял этого раньше, среди них слова «невозможно» и «никогда», которые говорит себе всякий разумный человек, чтобы не тешить себя напрасными мечтами. Быть может, виною запрет, установленный мною самим на воспоминания о ритуале и обдумывание его последствий. Или же виновато напряжение последних дней, а может и вовсе — разочарование, когда Баргозо забрал у меня медный пропуск-приглашение, намекнув, что такому, как я, стать магом не суждено. Не знаю, все это не столь важно, на самом деле. Главное, теперь я знаю о своих возможностях и принял их, как часть себя. Пускай так — нелепо, словно вспышкой, озарением. Рассказать — рассмеются.