И потскочил как со сабелькой со вострою

110. Да срубил голову ёго со могучих плечь.

А-й фся эта сила да приужакнулась.

И как зачели они силу во плен тут брать:

И куда они махнут — да тут и юлица;

И поворотяцся они — да переюлочки.

115. И говорят ти тотаровья-юлановья:

«А остафьте силы хош немножечко

Ише дать нам известия Скурлафцу!»

А тут же уш как Скурлафца живого нет:

А во чистом поли лёжит, да голова шаром

120. И шаром-де голова его пока́чена.

Наежжает их да неприятеля

Да великоё-то Цюдишшо-Юдишшо.

Да его как этого тотарина

Да тотарина такого, да неприятеля, —

125. Подъежжает Олёшенька Поповичь млад:

Да и вострою саблей сам помахиват,

А бурзоменьким же копьём да поразить хочот.

И розлетелса-де Олёша на добром кони,

Веть он потпёр тотарину во белу грудь —

130. И скатил-де тотарина з добра коня.

А налетел-де Добрынюшка Микитичь млад —

Веть срубил как его да буйную голову.

Тогда поехали они по силы-армеи,

Уш они зачели пленить да фсех наказывать.

135. Они бились-рубились много времени;

Они много же времени соскучились,

Да соскучились они да фсе опе́шали.

Подъежжает Окольничок-наезничок:

«Уш вы бейте-рубите фсех до единого,

140. Не оставляйте вы тотар только на се́мена —

Штобы ихны-ти поротки да фсе повывести!»

Да заслышил-зацюл да Владимер-княсь стольнекиевской, —

Да поехал-де Владимер да по чисту полю,

По тому же роздольицю шырокому;

145. Приежжает во эту силу-армею;

Да говорит же Владимер таково слово:

«Ушша ой еси, заступники великие,

Ушша обороньшшки-зашшитники!»

И спросил у Ёкольничка-наезника:

150. «Уш ты ой еси, Накольничок-наезничок!

Ишше хто же послал, ли сами поехали?» —

«Да поехали мы как во чисто полё

Да на то же побоишшо великоё;

Ишше бились-рубились много времени,

155. До того ныньце добились до краю как

А до того же до краю, вышли фсе из силы нонь;

Да хотим же мы, Владимер стольнекиевской,

Да хотим оборону взять, оддоху дать

Да на том же побоишши великоём».

160. А завидели Чюдо и пречюдноё:

А заходил-де Чюдо-де семиглавоё.

А Владимер-то княсь да преужакнулса;

А-й эти фсе казаки да не юдрогнули:

Казаки — они таки были богатыри.

165. И говорили они князю-де фсё Владимеру:

«Уш ты ой еси, Владимер-князь стольнекиевской!

Поежжай-ко ты ко Чюдишшу ко Юдишшу

Да ко этому Чюду да семиглавому

А руби-тко-се ёго да буйны головы!»

170. А Окольник-наезник рышшет на добром кони,

А на добром кони он едёт ко Чудишшу;

И натегаёт ён как свой-от тугой лук

И вынимает калену стрелу из наю́сьника*;

И кладёт эту стрелу да он каленую:

175. «Ты лети-ко, моя стрела, да по чисту полю;

Ише пади, стрела, не на воду, не на землю,

Да пади-ко, калена стрела, ко Чудишшу,

А ко Чюду пади да в буйну голову!»

И полетела-де стрела да во чисто полё,

180. И прилетела она скоро во Чюдишша:

А упало-де Чюдо да со добра коня.

И налетели-де казаки-те на добрых конях,

А богатыри, ры́чяры юдалые;

Вынимали они сабли свои да вострые

185. Да рубили у Чудишша ети головы,

Ах да рубили они фсе до единою —

А выни(ма)ли у Чуда из буйных голоф-то

Ишше было как каменьё да самоцветноё,

Самоцветно каменьё необчененноё,

190. Необчененноё каменьё з златым з золотом.

Тогда били-рубили фсех до единого,

Не оставили тотар да фсех на семена.

Это было побоишшо великоё.

А стоели как они да, бутто, три года,

195. Они три года стоели и три месеця.

А тогда Владимер-от князь а им поклон ниской дал:

«А спасибо же вам ныньче, засловники,

Да спасибо же вам, да ёбороньшики;

А постоели вы, спасибо, за Божьи церкви

200. И за те же иконы фсё за Божеи

И постоели вы, спасибо, за красён Киёв-грат.

Ише што, обороньшыки, вам надобно:

И золото ли вам, казны да вам бещотноё?

И не жаль-де Владимеру злата-серебра».

205. А просили же каменьё да самоцветноё,

Самоцветно каменьё неопчененноё.

Подарил-де Владимер фсем по камешку,

По тому же камню да самоцветному.

А отправились как с этого побоишша,

210. Со великого побоишша, рать великое

Да великое рати ехать ф красён Киев-грат

И ко тому же как ко князю и ко Владимеру

Да ко той Ёмельфы да Тимофеевны.

А и едут они да как со радосью:

215. Как веть взяли собаку да сына Скурлафца,

И как взяли их фсех да до единого.

У того у князя да ю Владимера

А идёт цесьён (так) пир да весь навесели:

Как осталса красён Киев да непобить ноньче,

220. И осталисе святы Божьи церкви да со иконами

И с иконами осталисе со Божьима

И со тема со церквеми со соборныма.

А да осталса Владимер-княсь навесели.

224. Ишше фсё это побоишшо покончилось.

Кузьмин Городок

Кузьмин Городок принадлежит, как кажется, к Погорельской волости. Он стоит на правом, высоком берегу реки Мезени, на щели́ (щелью называется высокий и обрывистый берег, состоящий из пластов мягкого камня), в нескольких саженях от тракта и расположен несколькими порядками (т. е. рядами, улицами). В нем есть церковь, а раньше была и церковно-приходская школа, которую теперь перевели на другой берег, в д. Кильцу.

Аникиев Василий Петрович

Василий Петрович Аникиев (Оникиев) — крестьянин дер. Кузьмина Городка, 57 лет, среднего роста, грамотен. Человек он нетрусливый и бывалый: жил в Петербурге около 20 лет; кроме того, мне говорили, что он занимался чем-то и в Сибири. Теперь, на старости обеднев, он опять вернулся домой и ходит на заработки на заводы. Раньше он служил на Ружниковском заводе, что в 5 верстах от г. Мезени вниз