Красивое белье… Идеально черное. Лакончиное. Без всяких рюшек и прочей ерунды. Ничего не отвлекает от ее форм.

Притягиваю ближе, целуя полусферу груди.

Вдыхаю…

Моя девочка возбуждена!

Заглядываю в глаза. Они черные от расширенных зрачков.

Выставляю на стол четыре фигурки.

Пешка… оставим ее. Для нее я уже придумал функцию. Это потом.

Ладья? Рано…

Оставляю.

— Офицер или Конь. Почему ты в рубашке, Андрей?

Расстегивает пуговицы…

Протягиваю ему коня.

Кидает рубашку на кресло, забирая его.

— Что это будет?

— Я тебя пристегну.

— Красный…

— Варианта два. Ты фиксируешь себя сам, пока она будет развлекаться на тебе. Или я помогу тебе этим.

Вытаскиваю из кармана короткую цепь с двумя карабинами.

— Но если ты ей ответишь… хоть как-то… Game Over! С зафиксированными руками придется контролировать только губы. И я бы хотел тебе немного помочь этим, — покачиваю цепочкой перед ним. — Но этот выбор за тобой.

Хмурится.

— Да или нет?

— Да! — агрессивно.

Сцепляемся взглядами.

Тихо мне тут…

— Вперед! — киваю на столовую. — Стулья там.

Разворачиваю ближайший.

— Сядь. Руки назад.

Два щелчка карабина. Дергаю, проверяя. Крепко.

Наливаю виски, ставя рядом с ним на стол.

Женя в дверях, наблюдает.

Присаживаюсь перед ним на стул, заглядывая в глаза.

Достаю из кармана телескопическую маленькую розгу. Вытягиваю.

— Знаешь что это?

— Нет.

— Это розга. Косячишь ты, получает она.

— Олег… — закрывает глаза.

Встаю.

Делаю Жене пальцами, чтобы подошла.

Нагибаю ее над столом перед ним.

Веду рукой по ягодице.

— Олег! Не надо.

— Ты не против, если я продемонстрирую тебе силу удара, которую она получит по своей шедевральной пятой точке, если ты вдруг сорвешься, — прикладываю розгу к его бицепсу.

— Ладно… — кивает. — Давай.

Размах. Свист. Щелчок.

— Б**ть! Ты е***улся, Олег! — дергается.

Женя тоже вздрагивает.

Это очень больно, да. Особенно неожиданно.

На коже красный след.

— Ты меня понял? — веду розгой по красному следу.

— Понял.

Зло дергает плечом, уворачиваясь от розги.

— Может… "красный"?

— Нет, — сжимает губы, нахально пялясь на перешеек ее стрингов.

Самоуверенный… Это не плохо. Было бы невкусно, если бы он дал сейчас заднюю.

— Береги ее попку, Андрей…

Облизывает губы.

— Приятного аппетита, tesoro mio!

Двоечница!

Очень жаль, что у меня нет с собой камеры.

Мой мозг воспринимает происходящее именно кадрами и здесь много эстетики.

В узлах его напряженных мышц, в изгибах ее упругого тела. Я сделал бы эти фото черно-белыми, с максимальным контрастом.

Кадры бесценны.

Разве можно на постановочных фото-сессиях получить такой энергетичный взгляд от модели? Невменяемый, горячий, со здоровой животной злостью от невозможности откусить облизанное лакомство.

Нееет!

Из его глаз вытекает всё, что Женя, дорвавшись, вкачивает ему в уши. А она это умеет… трахать таким образом!

В этих фото с его глазами могло бы быть столько порно, что они затмили бы любые, самые откровенные постановки.

Моя девочка кушает, обхватив руками его лицо и выпивая этот взгляд.

Ведет пальчиком между его губ. Он закрывает глаза, поджимая их.

— Расслабь губы… — легкий шлепок по щеке. — Да, вот так… Не отвечай… я сама…

Нацеловывает… Он смотрит на меня, медленно моргая.

Нет, я не вспыхну и не сгорю от твоего взгляда.

Мне интересно рассматривать это.

Это возбуждает, да…

Веду гибкой розгой по плечу Жени, поправляя прядь волос. Напоминаю ему…

Она не реагирует, нашептывает ему там сладкие пошлости и он утекает, закрывая глаза.

— Да?… — своим низким, срывающимся на стон, тембром. — Хочешь?..

Он кивает, пытаясь проморгаться.

И снова что-то шепчет, ведя руками вниз, и вцепляясь в его ремень.

Ныряет пальцами глубже.

Он сжимает губы, гася стон и сокращаясь под ней.

— Где твои пальцы, детка?

Веду розгой вдоль ее позвоночника.

Одергивает руки, показывая мне пальчики.

— Твою мать! — разъяренный рывок плечами.

Цепь стучит по деревянным брусьям.

— Красный, Андрей?

С кошачьим урчанием вцепляется ему в мочку, плавно покачиваясь на нем.

— Нет! — выдавливает он.

Закрывает глаза, закидывая голову назад и подставляя ей шею.

Ее зубки принимают приглашения.

— … придушу тебя?…

— М?… — выдыхает он.

Обхожу их, хочу ее глаза.

— Совсем чуть-чуть… тебе понравится…

— Красный, детка.

Не надо ему сегодня никакой жести.

Она раздраженно хныкает, вцепляясь зубами ему в трапецию.

Вздрагивает, дергаясь под ней.

— Черт!

На месте укуса след. Выраженный.

— Легче, я сказал, — оскаливаюсь на нее. — Отберу…

Зализывает отпечатки зубов, не отводя от меня прищуренного взгляда.

Про укусы она знает все. Когда, куда и как. Сначала на уровне интуиции, потом…

В сочетании с женскими феромонами, укус дает выплеск порции адренало-тестостеронового коктейля. Это древний спусковой механизм. Он отключает мозг мужчины на несколько секунд.

И феромоны у нее… ах!

Самочка!

Даже на расстоянии меня штормит от ее теплого запаха.

— Домина, да? — пытается контролировать он сбитое дыхание, приходя в себя. — «Одна юная… очень жестокая… девочка…» Так?! «Профессионалка…»! — повторяя мою интонацию, но чуть более нервно.