стихии там поделили между собой всякие демоны. Один ведает лесами и зовется Ольховый, или Дубовый Царь. Он наводит порчу на деревья, губит урожаи и командует мелкими бесами и лесовиками. Является он в виде величавого старца с длинной седой бородой и в золотом венце. Любимое его развлечение – подманивать маленьких детей, чуть отвернутся их родители, а потом утаскивать их к себе в пещеру и разрывать на тысячу кусков. Реками управляет другой демон – Водяной Царь, или Водяной. Его обязанности – волновать морскую пучину, топить корабли, а моряков утаскивать на дно. Он носит обличье рыцаря и ловит в свои сети юных девственниц. А как он с ними поступает, когда хватает их в воде, вы, преподобные сестры, уж сами вообразите. Огненный Царь выглядит мужчиной, сотворенным из пламени. Он командует метеорами и блуждающими огнями, которые завлекают путников в болота и трясины, и он указывает молниям, где можно натворить больше бед. Последний из этих стихийных демонов зовется Облачный Царь. Он выглядит прекрасным юношей, а узнать его можно по двум черным крыльям за спиной. Хотя с виду он пленителен, нрав у него такой же, как у остальных. Занимается Облачный Царь только тем, что поднимает бури, выворачивает с корнем деревья, срывает крыши с замков и монастырей или обрушивает их стены на живущих там. У первого есть дочка – царица эльфов и фей, у второго есть мать, могущественная ведьма, и обе эти дамы ничем не лучше своих родичей. У остальных двух демонов близких как будто нет, ну, да сейчас речь пойдет только о Водяном Царе. Он герой моей баллады. Просто я прежде хотел кое-что рассказать вам о его обычаях…

Теодор сыграл короткое вступление. А затем во всю мочь – чтобы голос его донесся до ушей Агнесы – запел следующие куплеты.

Водяной царь

Датская баллада

Журчал поток, катя волну,

Цветы смотрели в глубину.

Краса между цветами там

Шла, напевая, в Божий храм.

И отраженную волной,

Ее увидел Водяной.

Он к матери своей спешит,

И ведьме так он говорит:

«О мать, прошу тебя, ответь,

Как мне Красою овладеть?

О мать, должна ты научить,

Как эту деву покорить».

И вот он рыцарь на коне,

В драгой серебряной броне.

Плоть скакуна – одна вода,

Песок речной – его узда.

Вмиг к храму рыцарь поскакал,

Коня у двери привязал,

И, помня матери слова,

Двор обошел он раз и два.

По слову матери своей

Коня оставил у дверей,

Двор раз и два он обошел

И в Божий храм тогда вошел.

Молящийся шептался люд:

«Кто этот белый рыцарь тут?»

И молвила Краса без сил:

«Когда б меня он полюбил!»

Чрез две скамьи к ней прыгнул он:

«О дева, я в тебя влюблен!»

Чрез три скамьи он прыгнул к ней:

«Молю, Краса, о, будь моей!»

Она с улыбкою встает

И руку рыцарю дает.

«С тобой на радость и беду

Из дома отчего уйду!»

О, если б кто Красе открыл,

Когда, молясь, соединил

Священник старый руки их,

Что Водяной – ее жених!

О, если б молвил дух благой:

«Твой нареченный – Водяной!»

В каком бы ужасе была,

Как руку б тотчас отняла!

Но гибель страшная близка —

В его руке ее рука.

С ним об руку, любви полна,

Уж по песку идет она.

«Возлюбленная, на коня

Садись же впереди меня!

Вброд переедем мы поток,

И не страшись, он неглубок!»

Вода струится так светло!

Садится дева с ним в седло.

Скакун вступил в речную гладь,

Вернуться рад в нее опять.

«О милый, стой! Смотри, поток

Моих уже коснулся ног!»

«О милая, доверься мне!

Мы здесь на самой глубине».

«О милый, стой! Грозит беда,

Колени моет мне вода!»

«О милая, доверься мне,

Мы здесь на самой глубине!»

«Стой! Ради Бога, милый, стой!

Уж скрыта грудь моя водой!»

Ей не ответил милый друг,

И он, и конь пропали вдруг.

Она зовет, но тщетен крик.

Завыли ветры в тот же миг.

Разбушевавшийся поток

На дно красавицу увлек.

Она три раза позвала,

Но торжествуют духи зла.

Краса пропала, с этих пор

Ее не видел смертный взор.

Красавицам совет я дам:

Коль будет рыцарь клясться вам,

То будьте осторожней с ним

И не пляшите с Водяным!

Теодор умолк. Монахини пришли в восторг от его голоса и мастерской игры на гитаре. Но как ни были приятны похвалы юному музыканту в любое другое время, на этот раз они его не радовали. Хитрость его не удалась. Он умолкал после каждого куплета, но ничей голос не ответил ему, и он оставил надежду повторить подвиг Блонделя.

Удар монастырского колокола напомнил монахиням, что им настало время собраться в трапезной. Прежде чем отойти от решетки, они поблагодарили отрока за удовольствие, которое им доставило его пение, и взяли с него слово, что он непременно придет на следующий день. А потом, чтобы укрепить его в этом намерении, посулили, что в их обители его всегда будет ждать обед. Кроме того, каждая сделала ему небольшой подарок: одна дала коробочку со сластями, вторая – Agnus Dei, другие принесли святые реликвии, восковые изображения разных святых, освященные кресты, а также вышивки, восковые цветы, кружева и прочие образчики рукоделий, какими славятся монахини. Они сказали, чтобы он все это продал, а вырученные деньги употребил на одежду. Продать же, заверили они его, будет легко, потому что испанцы очень ценят все, что сделано руками монахинь. Приняв эти подарки с