способов прийти к познанию Божества, кроме как в рамках изучения природы». Число, наряду с громадным значением для математики и науки, имеет и большое оккультное значение. В связи со своими интересами в области алхимии Ньютон глубоко изучал библейские хронологию, нумерологию и мифологию. Он исследовал многие эзотерические отрасли, пытаясь найти ключи к вселенной и открыть величайшие секреты природы. Он обладал не только несгибаемой верой, убежденностью и идеализмом Шестого Луча, но и великой волей-к- познанию божественно-физического порядка и законов проявления. Поэтому качество Седьмого Луча синтезировать Дух и Материю, видимо, присутствовало в оснащении Ньютона. У супругов Кюри, Милликена и Ньютона очень трудно отделить Пятый Луч науки от Седьмого Луча организации. Два эти Луча так хорошо гармонируют друг с другом, что почти невозможно определить, какой из них более значителен, где кончается влияние одного и начинается влияние другого.

Уже зрелым человеком Ньютон проявил себя весьма способным администратором. Ранние годы его жизни в качестве усердного ученого Кембриджского университета выявили в нем присутствие Шестого, Седьмого и Пятого Лучей. Дальнейшая работа при Монетном дворе и Королевском обществе указывает на Первый Луч с акцентом на Седьмой. Хотя нельзя исключить и вероятность присутствия Третьего Луча.

Сэр Исаак Ньютон несколько раз упоминается в «Тайной Доктрине». Вот две выдержки:

«Но понимают ли ученые сокровенную мысль Ньютона, одного из наиболее духовно-мыслящих и религиозных людей своего времени, сейчас лучше, нежели тогда? Это, конечно, подлежит сомнению…

Сокровеннейшие мысли и идеи Ньютона были извращены, и из его большого математического знания получила признание лишь одна физическая шелуха. Если бы бедный сэр Исаак мог предвидеть, какое употребление сделают его ученики и последователи из его "тяготения", этот благочестивый и религиозный человек, конечно, спокойно съел бы свое яблоко и никогда не заикнулся ни о каких механических теориях, подсказанных его падением» («Тайная Доктрина», т. I).

Процитируем еще раз утверждение Д.К. относительно некоторых выдающихся людей того времени:

«Ньютон, Коперник, Галилей, Гарвей и Кюри являются на своей линии силы носителями света одного ранга с Е.П. Блаватской. Все они революционизировали мышление своего времени; все они придали сильный импульс способности человека интерпретировать законы природы и понимать космический процесс, и только ограниченное видение мешает людям уловить единство множества силовых импульсов, исходящих из одной Ложи» («Трактат о Космическом Огне», с. 1038).

Нобелевская премия. В первые годы счастливого брака усилия Пьера и Марии Кюри были сосредоточены в трех областях:

1) Преподавание. Мари стала профессором Высшей нормальной школы для девочек в Севре под Версалем (даже в этой школе Мари была единственной женщиной среди преподавателей факультета). 2) Экспериментальные исследования, главным образом в сфере быстро развивающейся науки о радиоактивности. Несколько статей Мари и Пьера о радии и радиоактивности были опубликованы в научных журналах. 3) Их дочь Ирэн. Домашняя жизнь и воспитание дочери имели для них огромное значение. У них оставалось немного времени, чтобы участвовать в общественной жизни, помимо общения с родителями Пьера и кружком польских друзей Мари. Они не хотели играть в политические игры, полезные для продвижения их карьеры. В результате признание их работы произошло за границей быстрее, чем во

Франции. В 1900 г. Женевский университет предложил Пьеру кафедру физики с большим жалованьем, лабораторией и двумя ассистентами. Была предложена должность и для Мари. Они отказались, поскольку работа с радием еще не была завершена.

Наконец, в возрасте 45 лет, сбылась мечта Пьера. В 1904 г. он получил должность профессора в Сорбонне. Это случилось после того, как весь мир признал их достижения. Годом раньше Пьер и Мари Кюри вместе с французским химиком Анри Беккерелем получили Нобелевскую премию по физике за открытие ими радиоактивности. В том же 1903 г. Мари защитила докторскую диссертацию. Впервые во Франции женщине была присуждена высшая научная степень. Получение женщиной Нобелевской премии также стало беспрецедентным событием. Мари Кюри в одночасье стала всемирно известным человеком. Статус знаменитости привлек к ней целый поток людей, которые хотели познакомиться с ней, писать ей, получить от нее деньги, взять интервью. Это было крайне нежелательное вторжение в жизнь семьи, жившей в усердном труде, покое и уединенности. У них действительно не было времени на бурную общественную жизнь; их круг составляли лишь несколько друзей и родственников. Они не были заинтересованы в расширении социальных контактов, даже если это шло на пользу их положению в университетских кругах.

Трагическое событие. В декабре 1905 г. родилась вторая дочь, Ева. А в апреле следующего 1906 г. произошла трагедия. Пьер погиб; он был сбит кабриолетом, когда спешил под дождем домой, возвращаясь из Сорбонны. Мари была в шоке и на несколько недель погрузилась в глубокую депрессию. Она не могла представить себе жизнь без Пьера. Они столько времени провели вместе, в работе, и внезапно его не стало. После его смерти она писала в своем дневнике: «Мой дорогой Пьер, я думаю о тебе без конца. Голова моя горит, рассудок поколеблен. Не понимаю, как мне жить дальше, не видя тебя, не улыбаясь дорогому спутнику моей жизни» (Ева Кюри, с. 254).

Но оставались дети и работа — самые сильные предлоги, чтобы продолжать жить. Совет научного факультета Сорбонны пребывал в замешательстве относительно того, кто мог бы занять место Пьера в качестве профессора физики. Вскоре Совет пришел к заключению, что единственный преподаватель, достойный этой должности — это сама Мари Кюри. Она приняла предложение со словами: «Я попробую». Временами ей казалось, что так жить легче всего, а иногда думала, что приняла это предложение, «будучи не в своем уме». Женщина-профессор в Сорбонне — это что-то неслыханное! 6 ноября 1906 г. Мари прочитала свою первую лекцию в аудитории, заполненной студентами и репортерами. Это была первая лекция, прочитанная женщиной за 600лет существования Сорбонны. Мари было 39 лет. Не амбиции, а усердный труд и высокое дарование дали Мари возможность продолжать свои исследования.

После двух лет работы в качестве профессора физики она собрала свои лекции и опубликовала книгу объемом в 970 страниц под названием «Трактат о радиоактивности». Ее исследовательская работа продолжала расширяться, ей помогала растущая группа студентов и ассистентов. Она учила других развивать свои навыки таким образом, чтобы никогда не допускать ошибок. Секрет, как она полагала, заключается в том, чтобы «не слишком