— Не забывай, что мне тоже терять нечего, — спокойно возразил Ахмет. — Но ладно, будь по твоему. Джабраил! Приведи сюда девку, которая из трубы свалилась!

— Пусть сюда принесут бомбу, — добавил Гордеев, — иначе вообще не полетим. А спецназ может начать штурм в любую секунду.

— …Чемодан неси! — добавил Гучериев. И добавил что-то по-чеченски.

Через минуту и Лена, и чемодан с бомбой оказались в пилотской кабине.

— Осторожно! — сказал Гучериев — может взорваться.

— Ахмет, — спокойно сказал Гордеев, — ты ведь не собираешься взрывать бомбу и умирать вместе со всеми?

— Нет, конечно, — рассмеялся Гучериев. — Поэтому дай-ка я обезврежу устройство, а потом мы пригласим настоящих пилотов и полетим в Пакистан.

— А зачем ты собирался лететь в Москву? — спросил Гордеев.

— Очень просто. Чтобы сбросить над столицей эту бомбу.

— Но теперь-то это у тебя не получится, — сказал Гордеев, пряча чемодан под кресло.

— Как знаешь, — пожал плечами Гучериев. — Только имей в виду, устройство делалось в кустарных условиях, так что может бабахнуть в любой момент. Если, конечно, его не обезвредить. К тому же, если взлетим, давление поднимется и вероятность взрыва возрастет.

— Мы сейчас отдадим чемодан спецназу, — сказал Гордеев.

— Не выйдет, — улыбнулся Гучериев, — мои люди не пропустят. Чемодан — гарантия их безопасности.

— Но если бомба взорвется в полете…

— Они об этом не знают. Так что давай-ка я обезврежу устройство, и мы спокойно полетим в Пакистан. А там спокойно расстанемся.

— Нет, Ахмет, тебе меня не обмануть. Чемодан останется у меня.

В глазах Гучериева заиграли бешеные огоньки. Внезапным и стремительным движением он выбил нож из рук Гордеева и повалил его на пол. Затем схватил чемодан и подобрал финку.

— Ну вот, теперь диспозиция изменилась, — проговорил он, щелкая замками, — я тебя обманул. Я умру за свой народ! Вместе со своими людьми, вместе с заложниками. И вместе с тобой! Аллах акбар!

И, прежде чем Гордеев успел вымолвить хоть слово, Ахмет открыл чемодан, вставил ключ в скважину и резко повернул его. Раздался хлопок, кабину заволокло черным дымом. Последнее, что услышал Гордеев, перед тем как потерять сознание, были гортанные чеченские ругательства…

Через неделю Юрий Гордеев и Лена Бирюкова садились в поезд «Санкт-Петербург — Москва».

— Пришлось тебе все же поездом воспользоваться, — сказал Гордеев, который еще не оправился от отравления продуктами горения и шока, последовавшего в результате взрыва в кабине пилотов.

— Ничего, — смеясь, ответила Лена, — зато безопасно. После того как взорвалось пиротехническое устройство профессора Дублинского, у меня совсем нет никакой охоты летать самолетами.

— Все-таки молодец профессор. В таких условиях не только сохранить выдержку, но и найти способ обмануть бандитов — это надо уметь.

— Да, — кивнула Лена. — Говорят, его хотят представить к званию Героя России.

— А мы с тобой, как всегда, пролетели, — грустно улыбнулся Гордеев. — Как фанера над Парижем.

— Ничего, — успокоила его Лена, — надеюсь, у нас еще будет возможность отличиться…