Но понять и простить сегодняшний его поступок Кэтрин не хотела и не могла. Граф сегодня действовал расчетливо, и единственной целью его было сделать ей как можно больнее. Он чуть ли не на глазах у жены предался плотским утехам с первой же попавшейся на глаза женщиной. Кэтрин не сомневалась, что в роли последней выступила та горничная с соблазнительными формами. Фрэдди наглядно показал, что не собирается отказываться от своего: он имеет право на брачную постель и воспользуется им, даже если молодая жена не хочет разделить с ним. То, что его «суженая» будет вульгарно хихикать и попахивать лошадьми, его не смутит. Если он вообще заметит такие мелочи в ее объятиях.

Хозяин гостиницы согнулся перед графом в таком низком и почтительном поклоне, как будто перед ним был сам король. Он был неглупым парнем и за такие большие и не совсем честно заработанные деньги готов был ничем не брезговать. Его Бэсси, конечно, шлюха, и неприятности, которые она ему доставляет, не всегда окупаются лишней монетой, перепадающей ему. Граф достоин уважения и благодарности, что так щедро расплатился за проведенное с ней время, несмотря на то что простоял всю ночь у камина, наблюдая за пляской огня и потягивая эль из высокой пивной кружки.

Гостеприимный хозяин придержал стремя, помогая графу оседлать Монти, и, подождав, когда поднятая им пыль осядет на дорогу, довольно потер руки. Предстояло еще проводить молодую графиню, которая наверное тоже захочет оставить о себе добрые воспоминания значит, кошелек его опять пополнится.

Но графиня его ожиданий не оправдала. Кэтрин узнала о том, что ее муж уехал, когда уже сидела в карете. Это было даже хорошо. Она смогла бы сейчас провести с ним рядом спокойно лишь несколько минут, не более. Наверняка бы не обошлось без сцен, криков и плача, о которых она потом бы сама и сожалела. Но несмотря на эти здравые рассуждения, Кэтрин почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

Фрэдди что есть силы гнал Монти вперед, будто пытаясь ускакать от вселившихся в него демонов. В этом раунде победила Кэтрин! Но она никогда не узнает об этом. Даже на смертном одре он не признается ей, что не только сердцем, но и физически не в состоянии изменить ей. Он не может причинить ей такую же боль, какую причинили ему Моника и отец. Их призраки по сей день мешают ему жить. Когда он выходил из комнаты, Кэтрин выглядела так, будто он нанес ей смертельный удар.

По своей неопытности и наивности она не могла догадаться, почему он это делает. Существует лишь одна причина, толкающая его на глупые и безрассудные поступки: единственная женщина, которая ему нужна, — она сама. Что бы она ни думала о нем, он не из тех мужчин, которые целиком находятся во власти своих плотских желаний. У него есть и сердце, и душа, свои принципы и пристрастия. Он всегда любил чистых и опрятных женщин. Ему нравятся женщины с золотисто-каштановыми волосами, обладающие острым умом и сильной волей. Он не любит вялой покорности, предпочитая горячность и даже сопротивление. И еще многое привлекает его в женщинах, и всем этим сразу обладает только одна — Кэтрин. Когда Фрэдди отошел на несколько шагов от ее двери, он чуть было не вернулся, чтобы рассказать ей обо всем и разрешить наконец их затянувшийся спор. Но он побоялся снова быть отвергнутым. Боже, как бы она посмеялась, узнав это.

Граф остановил Монти и стал ждать карету, которая подъехала примерно через час. Он привязал к ней коня, забрался внутрь и как ни в чем не бывало уселся напротив Кэтрин. Фрэдди откинул голову и закрыл глаза.

— Не успел отдохнуть за ночь? — спросила она ядовитым голосом.

Граф приоткрыл один глаз и посмотрел на бледное от гнева лицо жены.

— Действительно не успел, — ответил он с томной улыбкой, говорящей о приятных воспоминаниях. Он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы без особых усилий поддержать полыхающий в ее глазах гневный огонь.

Невеселые размышления и выпитый ночью эль на самом деле утомили, и ему хотелось немного отдохнуть.

Кэтрин бросила на мужа сердитый взгляд. Глаза ее сузились, губы напряженно подрагивали. Она хотела своими язвительными замечаниями не дать ему расслабиться и отдохнуть. Он должен понять, что и ей прекрасно известна причина его приятной усталости. Она была готова показать, на что способна разгневанная жена, и не только с помощью слов. Но что-то остановило ее, когда она внимательно посмотрела на Фрэдди.

Граф, не обращая, казалось, внимания на колючий взгляд молодой жены, устроился поудобнее на сиденье. В течение часа в карете стояла полная тишина. Кэтрин напряженно думала о будущем, Фрэдди расслабленно дремал. Просыпаясь время от времени, он видел ее взгляд, устремленный на него из-под опущенных ресниц, и снова закрывал глаза.

В конце концов затянувшееся молчание начало раздражать Кэтрин.

— Далеко еще до Монкрифа? — спросила она, чтобы нарушить его.

— Мы уже пересекли границу Монкрифа. — Кэтрин посмотрела на него с удивлением, но Фрэдди, ничего не сказав больше, притворился спящим.

Уже не первый раз она показывала, что не относится к женщинам, охотящимся за чужими состояниями. Он уже давно понял это, но особенно его поразил ее вопрос к Дункану, не слишком ли большую часть состояния Монкрифов выделяет ей будущий муж. Фрэдди даже улыбнулся, когда старый стряпчий завел разговор об этом, да и сам Дункан не смог сдержать усмешки. Он знал, что богатство графа было поистине неисчислимо. Кэтрин не удосужилась, как сейчас выяснилось, даже узнать, что Монкриф является одним из крупнейших поместий в Англии, а его паркам и садам могли бы позавидовать и многие монархи. Такое равнодушие к его имению лишний раз убедило его, что он поступил правильно, решившись на брак с ней. Она вышла замуж только потому, что ее детям нужен был отец. Его богатство и титул не имели при этом особого значения. Да и сам он тоже, черт побери!

Карета резко свернула в сторону, миновала железные ворота и продолжила путь по вымощенной булыжником дороге, извивавшейся между высоких холмов. Монкриф был расположен в долине с прекрасным климатом. Даже сейчас, когда зима уже начинала вступать в свои права, деревья здесь еще не сбросили листву, и их изумрудная зелень соперничала с побелевшей землей.

Сам графский дом на Кэтрин поначалу особого впечатления не произвел. Издалека он показался ей большим, крепким, но совсем обычным. Но когда они подъехали ближе, ее поразили красота и размеры графской резиденции. Все в ней говорило о силе и богатстве владельца.

— Монкриф начал благоустраиваться в 1620 году одним из моих предков, весьма удачливым в торговых сделках, — сообщил Фрэдди, не дожидаясь вопросов, которые уже крутились на языке Кэтрин. Глаза его были по-прежнему полузакрыты, но в тоне не чувствовалось муки пресыщенного любопытством хозяина, скорее уважение и любовь к тому, о чем рассказывал. — По слухам, королева Елизавета пожаловала ему графский титул и это имение за какие-то особые заслуги. — Он наконец открыл глаза и посмотрел в лицо жены, — но что это были за заслуги, никто из его потомков точно не знал. — Фрэдди улыбнулся. — Здесь находился старинный замок, который первый граф Монкриф перестроил по своему вкусу. Другие мои предки мало что здесь меняли, и если ты приглядишься, то заметишь, что очертания дома напоминают букву «Е» — в честь великой Елизаветы. — Фрэдди вновь улыбнулся и стал вдруг похожим на мальчишку, случайно застигнутого взрослыми за баловством вместо уроков. — Надеюсь, призраки не будут тебе здесь слишком досаждать.