Торак очень надеялся, что она об этом не спросит. Но она все же спросила.

— Я не могу пока сказать тебе, — ответил он. — Сперва мне необходимо поговорить с Фин-Кединном.

— Скажи мне правду, — потребовал Торак от Фин-Кединна семь дней спустя.

Им с Ренн понадобилось четыре дня, чтобы добраться до стоянки племени Ворона. Шли они через Лес. Страшная болезнь понемногу слабела, в воздухе висел горький запах сожженных ягод можжевельника. Гонцы Ислинна быстро справились со своим заданием. Выполнить его оказалось тем проще, что Фин-Кединн убедил лесные племена держаться вместе и помогать друг другу в столь тяжкие времена. Теперь многие из пострадавших уже поправлялись. Но племя Ворона, например, уже потеряло пятерых.

В течение первых двух дней Тораку никак не удавалось застать Фин-Кединна одного. Вождь все время был занят и очень беспокоился о тех, кто сейчас охотился далеко в Лесу, стараясь, чтобы всех предупредили насчет ягод можжевельника.

Но примерно через неделю жизнь стала понемногу входить в прежнюю колею. Кое-кто из членов племени Ворона отправился на охоту, остальные остались ловить форель. Ренн целыми днями просиживала с Саеунн, объясняя старой колдунье, как ей удалось освободить скрытые души токоротов. Волк, который терпеть не мог собак, пропадал в Лесу.

Торак нашел Фин-Кединна на берегу ручья, впадавшего в Широкую Воду, вождь заготавливал там липовое лыко. Стояла жара, но в тени под деревьями царила приятная прохлада. Сладкие ароматы цветов позднего лета наполняли воздух, в ветвях жужжали тысячи пчел.

— Значит, ты хочешь знать правду, — задумчиво сказал Фин-Кединн, пробуя большим пальцем острие своего топора. — О чем?

— Обо всем! — Охваченному отчаянием Тораку казалось, что он сам разрушает все то, что так долго и кропотливо создавал. — Почему ты не сказал мне раньше?

Одним ударом топора Фин-Кединн срубил боковой побег липы и принялся сдирать с деревца кору.

— А что я должен был тебе сказать? — спросил он.

— Что я наделен блуждающей душой! Что колдун из племени Тюленя — брат моего отца! Что именно я послужил причиной этой болезни!

Лицо Фин-Кединна окаменело:

— Никогда так не говори!

— Но Тенрис наслал эту болезнь из-за меня! — сказал Торак. — Из-за меня погибли Ослак и многие другие. Это моя вина!

— Нет! — Синие глаза вождя сверкнули. — Ты не сделал ничего плохого! Ты не можешь отвечать за зло, совершенное этим человеком. Именно в нем причина всех бед! Запомни это, Торак.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и между ними, казалось, проскакивали искры. Потом Фин-Кединн бросил содранную кору в кучу у своих ног и сказал совершенно спокойным тоном:

— И еще в одном ты ошибаешься. Я не знал, что ты обладаешь блуждающей душой, пока вчера вечером мне об этом не рассказала Ренн. Никто из нас этого не знал.

Торак нахмурился.

— Но… Я считал, что отец наверняка рассказал об этом Саеунн. Когда я был еще маленьким и мы приходили на Совет…

Фин-Кединн покачал головой:

— Он рассказал ей лишь о том, что подложил тебя в волчье логово, когда ты был грудным младенцем, и прибавил, что когда-нибудь именно ты, возможно, уничтожишь всех Пожирателей Душ. Но не сказал почему.

— Но отчего же он скрыл от нее…

— Кто знает? На твоего отца долгое время шла настоящая охота. Он стал осторожен.

«В том числе и по отношению к собственному сыну», — сердито подумал Торак. Вот это-то и было самое худшее: то, что иногда он страшно сердился на отца. За то, что тот так и не сказал ему…

— Он поступал так, как, ему казалось, было лучше всего для тебя, — сказал Фин-Кединн. — Он не хотел, чтобы твое детство омрачила тень судьбы.

Торак ничком упал на землю у ручья и принялся яростно, обеими руками выдирать траву.

— Но ведь ты же знал их обоих, правда? Моего отца и его брата.

Фин-Кединн молчал.

— Расскажи мне о них. ПРОШУ ТЕБЯ!

Вождь пригладил бороду, тяжело вздохнул и сказал:

— Впервые я встретился с ними двадцать восемь лет назад. Мне тогда исполнилось одиннадцать, а твоему отцу — девять. Он считался членом племени Волка — по отцу. А его брат, мой ровесник, был членом племени Тюленя — по матери. Мы провели вместе пять месяцев — набирались ума-разума в племени Волка.

— В племени Волка? — переспросил Торак. — Но даже я никогда не видел людей из этого племени, как же вы…

— Племя Волка не всегда было таким неуловимым и скрытным, как сейчас. Времена меняются. Теперь люди стали куда более недоверчивыми. — Ивовым прутиком Фин-Кединн стянул охапку липовой коры и продолжил свой рассказ: — Мы подружились. Я больше всего на свете любил охоту, а их обоих интересовало только колдовство. Твой отец стремился как можно больше узнать о жизни деревьев, охотников, добычи. А его братец… — Фин-Кединн резким движением затянул узел. — Его братец хотел одного: всеми командовать. Всегда быть самым главным.

Забросив связку коры на плечо, он вошел в ручей и пристроил кору под большой камень — отмокать.

— Со времени нашей совместной учебы прошло десять лет, но мы по-прежнему оставались добрыми друзьями. А вот одиннадцатая зима все перевернула. — Вода журчала, обтекая его лодыжки. Он наклонился и вытащил другую связку коры, которая мокла здесь уже несколько дней. — Твоего отца избрали колдуном племени Волка, — продолжал он, вытащив связку на берег, — а его брата нет. Хотя он был и старше, и, как считали некоторые, умнее и способнее. — Фин-Кединн покачал головой. — Для него это был жестокий удар. Но никто из нас даже не догадывался, насколько жестокий, пока не оказалось слишком поздно: он покинул свое племя и стал одиноким скитальцем.

— Куда же он пошел? — спросил Торак.

Печаль окутала лицо Фин-Кединна.

— Не знаю. Я больше никогда его не видел. Но лет через шесть от твоего отца я узнал, что брат его вновь объявился и присоединился к группе колдунов, называвших себя Целителями.

— Но… он-то ведь колдуном не был! — удивился Торак.

Фин-Кединн усмехнулся:

— Зато он умел убеждать. И уж тебе-то больше чем кому-либо другому должно быть это известно. — Устроившись повыше на берегу, Фин-Кединн уселся возле связки готового лыка. — Помнишь, я однажды рассказывал тебе, как Целители превратились в Пожирателей Душ? Как они принесли в Лес Страх… — Он помолчал. — А потом случился великий пожар, который их уничтожил. Одни сильно обгорели, другие разбрелись, кто куда… И все они скрывались.

— У него лицо и бок были обожжены… — прошептал Торак.