Облизнув губы, я возвращаюсь к внедорожнику.

Спустя несколько секунд мы уже едем в другой дом, тоже не мой, но где хранятся мои вещи.

Когда-нибудь я пойму, зачем существую в мире, в котором не нужна.

Когда-нибудь.

* * *

Я снова и снова щелчком открываю свой нож и каждый раз по несколько минут читаю гравировку на лезвии: «Семья – это не только общая кровь».

Я убираю лезвие, и в тот самый момент, когда движением моей руки оно снова вылетает, дверь в мою комнату тихо открывается.

Мэддок смотрит сначала на нож, потом на меня, а затем запирает за собой дверь.

Он подходит к кровати и протягивает руку, чтобы я отдала ему свое средство защиты.

Я закрываю нож и убираю его за спину.

Мэддок пристально разглядывает меня, а потом стягивает с себя футболку. Посмотрев на место, где вчера спал, он ждет, пока я отодвинусь. Я вздыхаю от облегчения, которое не должна испытывать. Мэддок притягивает меня к себе, совсем как тогда, и я закрываю глаза, наслаждаясь теплом его кожи.

– Не говори ничего, – прошу я его, прекрасно зная, что он собирался. – Я не хочу слушать, о чем ты думаешь и в чем сомневаешься. Она может быть права, но только время покажет.

– Мне не нужно время, я вижу, что ты совершенно другая.

– Но ты едва меня знаешь, Мэддок!

– Мне нужно время, чтобы разгадать тебя. Дай мне его.

– Ты не хочешь узнать меня поближе, – шепчу я. – Ты хочешь понять меня, чтобы потом решить, представляю ли я для вас угрозу.

Он ничего не отрицает, и я даже почти радуюсь этому.

Почти.

Рэйвен

– Теперь она живет с нами.

У меня отвисает челюсть, и я резко разворачиваюсь к Ройсу.

– Что?

– Какого черта?! – прошипев, оглядываюсь я по сторонам.

Но уже поздно. Может, в пределах слышимости не так уж много людей, но телефоны у всех наготове, и вот теперь я официально сестра-жена[17]. Или, может, это они братья-мужья. Стоп. Нет.

Что я несу?

К черту все это дерьмо!

Я сердито ухожу прочь, но не успеваю сделать и пяти шагов, как меня догоняет Кэптен.

– По понедельникам ты в няньках?

– Вчера вечером ты так и не спустилась к ужину, а сегодня мы опаздывали в школу. У меня не было времени спросить, как все прошло с твоей матерью.

– Не притворяйся, будто не получил полного отчета от своего брата. – Я рывком открываю шкафчик и ругаюсь себе под нос, вспомнив, что в пятницу забила на уроки и не делала домашку, думая, что больше сюда не вернусь.

– Конечно, получил, но мне хотелось знать, как ты себя чувствовала.

– Тепло и охрененно уютно, Кэптен.

Он прислоняется плечом к соседнему с моим шкафчику.

– Ты всегда показываешь зубы, когда кто-то начинает спрашивать тебя о твоих чувствах?

– Не знаю, Кэп. А тебе всегда обязательно совать свой нос в чужие дела, чтобы почувствовать себя нужным? – Я с силой захлопываю шкафчик, привлекая к себе внимание. – Не всех можно исправить, и не все хотят, чтобы о них заботились. Отвали!

Я специально задеваю его плечом, проходя мимо. Да уж, это было гадко. Но от того, что я начинаю жалеть о том, что только что сказала, мне становится еще хуже.

– Я в туалет, – рявкаю я ему и поворачиваю за угол.

Избавившись от Кэпа, я иду на первый урок.

Еще рано, и в классе сидит всего пара человек, и те уткнулись в свои учебники.

Через открытую дверь до меня доносится голос Кэптена, и я останавливаюсь, чтобы послушать.

– Что тебе нужно, Тиша?

– Просто интересно, что у тебя с Рэйвен?

Я тихо фыркаю.

– Тебя это в любом случае не касается.

– Она меня мало волнует. На самом деле я хотела спросить, не хочешь ли ты провести время вместе?

– Не могу. – Он сразу же отшивает ее.

Повисает тишина, а затем раздается:

– Почему?

– У меня дела.

– Тогда, может быть…

Ее перебивает Ройс, решивший встрять в их разговор.

– Ты знаешь, что означает «понять намек», Тиша? Готов поспорить, он сказал тебе «нет», но ты по-прежнему здесь, стоишь с отчаянным видом и делаешь из себя посмешище. Я уже говорил тебе, что не трачу свое время на изысканные слова, но вот Кэп у нас – сама тактичность. Но тактичность и ты – вещи несовместимые, так что я помогу ему. Никто из нас не хочет тебя и никогда не захочет.

– Ну и ладно, тогда трать свое время на мусор типа нее.

– Типа… кого? – провоцирует ее Ройс.

– Кого же еще?

Его зловещий смех заставляет меня распрямить плечи.

– Позволь мне кое-что сказать тебе, Тиша. Тебе никогда не сравниться с Рэйвен. Она с нами, хотя даже не пыталась использовать то, что у нее между ног, чтобы достичь этого. Не то что ты. Тебя отшили, а ты все равно из кожи вон лезешь. Даже толком не поболтав, ты сразу предлагаешь себя, чтобы получить билет наверх. Знаешь что? Ты открыла рот и перешла все границы. Это твой конец. Найди себе гребаного додика и держись от нас подальше. Всегда.

Я хмурюсь в замешательстве и плетусь на свое место.

Он только что защитил меня. Не зная, что я подслушиваю, Ройс встал на мою сторону.

Зачем он это сделал?

Мне это не нравится, они совсем сбили меня с толку, и я уже не понимаю, кому и как можно доверять. Я никогда не хотела быть членом команды.

А потом встретила их.

Будет неправдой, если я скажу, что не почувствовала изменений. Но собственными ушами услышать, как меня поддерживают вместо того, чтобы смешивать с грязью, – теперь все это кажется мне более реальным. Искренним и… возможным. Только я не знаю, что с этим делать.

Мой разум пытается отрицать все риски, но тогда почему у меня такое ощущение, как будто с моих плеч сняли какой-то груз?

Может, потому, что он лежит на плечах троих парней…

Нет.

Нет.

В класс заскакивает Ройс, улыбаясь и качая головой в такт музыке, орущей в его наушниках. Он садится на место рядом со мной.