Не было времени идти за лодкой. Требуется чуточку безумия, чтобы сделать то, что она собиралась. Ребяческая глупость, полицейская глупость, безбашенная глупость. Люси сделала к пропасти шаг-другой. Медленно закрыла глаза. Мысленно она изо всех сил обняла дочурок и прыгнула солдатиком, вытянув руки вдоль туловища.

Удар. Холод. Мертвый вес собственного тела, тянущий ее в морскую бездну.

Спасательный жилет выбросил ее на поверхность. Она задышала, едва переводя дух, сплевывая соленую воду, поняла, что жива, и отдалась течению, которое понесло ее в пещеру.

Вдруг ее пронзила страшная мысль: а что, если скоро прилив? Как она тогда выберется из этой крысиной норы?

И тут она поддалась панике. Она была, кстати, хорошим пловцом и попыталась бороться с естественным течением воды, размахивая руками во все стороны. Слишком поздно. Ее уже вносило в широкую темную пасть.

Вокруг нее летали олуши – мерзкий эскорт в безвозвратном маршруте.

Люси вытащила из кармана водонепроницаемый фонарик и в его луче увидела, что узкий проход разветвляется на три мрачные галереи. Она последовала за птицами, которые исчезали в левом рукаве. Дальше он снова разделялся на другие тоннели. Настоящий лабиринт. Вода была холодная, но терпимая. И все же Люси чувствовала, как одна за другой деревенеют ее мышцы. Скоро она не выдержит. Новые ответвления. Похоже, она навсегда станет узницей этого лабиринта.

Ухватившись за выступ скалы, она посмотрела назад. Надо возвращаться. Камень был гладкий – вернуться, цепляясь за скалу, не представлялось возможным. И даже если ей удастся добраться до выхода, туда, куда устремлялось море, прибой разобьет ее тело об утесы.

Люси, захлебываясь в рыданиях, отчаянно принялась плыть против течения. Только не умереть. Ее дочери…

Но очень скоро она стала слабеть, перед глазами запорхали воображаемые бабочки – первые симптомы переохлаждения. Скоро последует частичная потеря сознания. А затем полная отключка. Люси замолотила руками, ногти скользили по скале, не находя ни малейшей неровности, чтобы зацепиться. Ее охватил ужас. Она без конца глотала соленую воду.

И вдруг ей показалось, что сквозь мутную толщу воды она видит мерцание света. Это не галлюцинация, Люси была уверена. Там, в самом сердце тьмы, точно был свет.

Тогда она заметила птицу, которая летела в противоположном направлении, к выходу, с кальмаром в окровавленном клюве.

Наконец течение выбросило ее к широкому и плоскому карнизу, куда она с трудом взобралась, скользя и нахлебавшись воды. Она выпрямилась. Губы посинели, с нее потоками лилась вода, она чувствовала себя совершенно раздавленной. Идти, надо непременно идти, чтобы не замерзнуть на месте. Она двинулась туда, где собрались олуши.

Подойдя, она в ужасе поднесла руку ко рту, словно пытаясь сдержать крик.

Перед ней было тело.

Тело, окруженное догорающими свечами. Тело, которое она с трудом узнала.

Люси сделала еще несколько шагов. Желудок свела судорога. Это действительно был он. Фредерик Муане.

Он висел на веревке, со связанными за спиной запястьями.

Грудная клетка была вскрыта и набита кальмарами.

Люси вдруг засомневалась. Загар Муане полностью исчез. Даже труп не мог быть таким бледным.

Он был в буквальном смысле… лишен пигмента…

Птицы неутомимо бросались на него и острыми клювами вырывали кусочки мяса.

Они разделывали его по косточкам.

Люси отвернулась. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Прихрамывая, совершенно ошарашенная, она сделала несколько шагов. Окружавшие ее стены были испещрены математическими формулами, уравнениями, написанными красной краской; цифры частично обгорели. Сотни и сотни непостижимых доказательств. Хуже, гораздо хуже, чем в доме с привидениями в Эме. Игровая зона проклятого безумца.

В углу Люси заметила горку кальмаров. Над ней, чуть выше, птицы одна за другой будто вылетали прямо из скалы. Она с опаской подошла и задрала голову. Бледный луч, очень далекий, очень слабый, буравил стену: пробивается дневной свет. Длинная узкая расщелина метров двадцать-тридцать в длину и несколько сантиметров в ширину соединяла эту пещеру с внешним миром. И валявшиеся у ног кальмары, казалось, явились прямо оттуда.

Тогда Люси поняла, что можно добраться до сердца лабиринта при помощи кальмаров и олуш. Действительно, олуши, привлеченные сильным запахом, могли протиснуться в узкую горловину, но не могли выбраться обратно. Значит, чтобы вернуться назад, они обязательно должны были найти себе путь в лабиринте, тревожа других птиц, залетавших со стороны берега и двигавшихся в противоположном направлении. Нечто вроде ведущей к пище нити Ариадны, которой теперь оставалось следовать.

Кто мог придумать настолько сложную, запутанную систему?

Лейтенант полиции снова посмотрела в сторону трупа Фредерика и рискнула взглянуть на его безжизненное лицо. Уцелевший глаз совершенно побелел, радужка стала прозрачной, как у альбиноса. Депигментация, и здесь тоже.

Люси рухнула на землю, ноги не держали ее. Должно быть, вот уже шесть лет, как Зло зарождалось здесь, в этом мраке. А потом торжествовало, поглощая несчастные невинные жизни. Почему, почему, почему?

Она выхватила «зиг-зауэр» и несколько раз выстрелила в воздух, взметнулось облако перьев.

– Оставьте его в покое, мерзкие твари! Оставьте его в покое! Прошу…

Люси заткнула уши и снова закричала так, что ее чуть не вывернуло наизнанку.

Кошмар еще не закончился.

Позади Фредерика. На абсолютно плоском камне…

Скальпы. Шесть обугленных скальпов, натянутые на скукожившиеся от огня головы пластмассовых манекенов.

Профессор явился, чтобы уничтожить улики. Избавиться от своих трофеев. Теперь стало понятно, почему уравнения на стенах частично обгорели.

Люси простояла так несколько минут, окаменев от ужаса. Птицы вокруг нее продолжали атаковать останки, которые она уже была не в состоянии защитить. Скоро кальмаров не останется, и олуши исчезнут. И тогда будет по-настоящему сложно выбраться наружу. Люси, покачиваясь, поднялась и направилась к воде, которая теперь казалась еще более холодной. Никогда… Никогда она отсюда не выберется… Это конец. И все же стоило попытаться, еще побороться, бросить вызов противнику, как она всегда делала. Не может же она сдохнуть здесь, в этом подземелье.

Люси скользнула в ледяную воду и поплыла вслед за тучей птиц. Но очень скоро она почувствовала, что слабеет. Только злость давала ей силы продолжать. Стоило ей продвинуться на метр, как ее относило назад на два. Без жилета, единственного спасательного круга, связывающего ее с миром живых, она бы уже утонула.

Теперь счет шел на секунды. Она погрузится в сон, без страданий… Но с ужасными сожалениями.