что он доверенный наушник папеньки! — простонала она. — Богини пресветлые, Румпель…

Угу, и если бы только наушник…

— Спокойно! — хоть кто-то из нас не должен сейчас паниковать, иначе нам конец. — Мы этого не знаем. Он мог вырваться, добраться до Балта.

Делька всхлипнула.

— Мы в море? — я продолжала растягивать веревку на запястьях.

— Похоже, нет, стоим на причале.

Уже лучше. Значит не все потеряно. Главное освободить руки. Но куцья скула свербела так, что голова отказывалась соображать.

— Дель, что у меня с лицом? Болит как куць его знает что.

— Фингал под глазом, щека распухла…

— То-то Вильк порадуется, увидев сию неписанную красоту, — фыркнула я, отчаянно пытаясь держаться молодцом.

Зачем Редзян похитил Адель было ясно. А меня? За компанию, чтоб ей не скучно было? Не-ет…Балт! Его дело! Мнишек! Вот кто за этим стоит. И только ли за этим? Этот гад прихватил меня, чтобы давить на Вилька.

— Дель, можешь встать? Нужно выбираться отсюда. Если мы до сих пор на причале, есть шанс…

— Не могу, — подруга попыталась шевельнуться и плед сполз.

Её руки безвольно лежали на подлокотниках.

— Не могу шевелиться. Меня чем-то опоили. Голова ясная, говорить могу, а двигаться — зась.

Плохо, даже если получится освободиться, придется тащить подругу на себе. Я её не брошу. Жив Румпель или нет, но оставлять Дельку со свихнувшимся в конец батенькой нельзя.

Веревка на руках начала поддаваться. Ну же ещё немного. Но увы: я уже почти высвободила правую кисть, как дверь каюты скрипнула, и вошел Редзян Мнишек. Предусмотрительно запер замок и окинул нас озабоченным взглядом.

— Де Керси, я ведь говорил, что ты плохо кончишь, — бросил он. — Ну, все, что ни делается к лучшему.

— Отец, что… — вскрикнула Делька, но тот не обратил на неё внимания.

— Жаль только пан Вильк не пришел на станцию вместе с тобой, — продолжил он. — Хотя уже, наверное, и без разницы. Корабль уже готовят к отплытию, и скоро мы будем далеко от этого проклятого городишки и дотошного капитана Ночной стражи.

Редзян заметил, что плед Адель лежит на полу, подошел к ней и снова укутал.

— Па, прекрати! Что ты творишь?! Немедленно отпусти Алану! — подруга честно пыталась сделать хоть что-нибудь.

— Мы с тобой я ещё поговорим, только позже, — сурово оборвал её Мнишек.

— Редзян, зачем я вам? — хмуро спросила ваша покорная слуга, предпочитая знать заранее, что меня ждет, хотя и понимала, что ничего хорошего. — Чтобы подобраться к Балту?

— Зачем он мне? — пожал плечами Редзян и вынул из кармана печально знакомый мне том в переплете из фарницийской кожи. — Вот единственное, что меня по-настоящему волнует.

А вот это уже плохо, очень, очень плохо. Книга же была в тайнике Балта! Если с ним… Если Редзян его… Я непроизвольно сжала пальцы. Только бы высвободить руку. В последний раз слишком сильно дернула путы и, кажется, содрала кожу, а кровь вполне годится для узора. Дай только освободиться, и Полуночная бездна с овчинку покажется.

— Мне нужны твои способности, де Керси. Не откажешь же в одной маленькой просьбе? Сделай узор, и можешь отправляться на все четыре стороны. Если успеешь до отплытия, сойдёшь на причал. Нет — тогда извини, будешь добираться до берега вплавь. Шучу...

— Что за узор? — мрачно поинтересовалась я, намереваясь потянуть время.

В то, что Мнишек меня отпустит, верилось с трудом. А так оставалась надежда, что Румпель вырвался и сумел добраться до Балта, если тот жив. Или постараться оглушить Редзяна и выбираться самостоятельно? В крайнем случае, я тут такой узор нарисую, что и небу жарко станет. Помирать, так красиво!

— Вот этот, — мне сунули под нос лист бумаги, испещренный витиеватыми загогулинами.

Что это за трясца? Ваша покорная слуга озадаченно смотрела на завитушки. Узор Пути, узор Врат — те, с помощью которых я вытащила Балта из припойного кошмара в подземелье. И ещё какие-то, назначение которых даже мне неизвестно. Но судя по символам и общему построению, что-то из запрещенного. И зачем все это вписано в пентаграмму? Демона что ли призывать собрался? Так для этого живописец не нужен. Что Мнишек затеял? Зачем ему книга?

— Не делай такие серьезные глаза, де Керси, все равно не разберешься, — хмыкнул отец Адель. — Мне понадобилось десять лет, чтобы раскопать этот узор, — он посерьёзнел. — Вернешь мою жену и… отпущу.

— Нашли некроманта, — я вытаращилась на Мнишека, как на полоумного.

В моих силах удержать человека на грани, чтобы тот дожил до прихода лекаря или вытащить из наведенного беспамятства…Но вернуть душу давно умершего? И как Редзян собрался облечь оную в плоть?

— Па, что ты делаешь?! — Адель снова вяло завозилась в кресле.

— Хочу вернуть твою мать, — его лицо исказила болезненная гримаса. — Пора исправлять ошибки прошлого. Чувствую, что сегодня все получится. Белое зелье достаточно пропитало книгу, чтобы твоя подруга смогла вытащить оттуда душу!

— И для этого вы загубили столько людей… магистр? Ведь это вы Великий магистр алхимичекой гильдии, неправда ли? — теперь все становилось на места.

Редзян вздернул меня на ноги и вывел в центр каюты. Стреноженная, я могла только неуверенно семенить за душегубом.

— А Врочек? Чем он вам мешал? Это ведь ваш прихвостень убил старика? — мой голос прозвучал глухо.

— Если бы он не застал моего человека в лавке, остался бы жив, — поморщился Мнишек.

— Ну вы и мразь, — не сказала, выплюнула я.

— Сейчас развяжу тебе руки, де Керси, и давай без глупостей.

Раздался щелчок ножа, и путы ослабли. Не успела взглянуть на ободранную кожу, как меня бросили на пол. Рядом шлёпнулась коробка с алхимическим мелом. Мнишек присел напротив и бережно положил на доски книгу в алой обложке, а рядом лист с узором.

— Приступай! — скомандовал он, поднимаясь. — Сможешь — отпущу. И не вздумай своевольничать. У меня в кармане лежит копия узора, замечу, если что-то будет не так.

Вашей покорной слуге ничего не оставалось, как вынуть из коробки кусок мела. Никто из нашей живописной братии, будь он в своем уме или под действием чар, никогда не взялся бы рисовать подобное без подготовки. Слишком много «темных мест», которые готовы преподнести любой сюрприз: от толпы мракобесов до калитки