Я бы хотела ему помочь…

По дороге до дома я никак не могу выкинуть из головы образ бедного ребёнка, которому так не повезло в жизни. Он один, ещё недавно я тоже была одна, когда потеряла отца, только ему в десятки раз хуже моего.

Вопросы так и сыпались в голову. Где его родители, почему его избивают и откуда в нем столько неприкрытой агрессии. Откуда шрамы на маленьком тельце.

Все. Ни о чем другом и думать не могу, даже Артур, видя мое состояние, не пытается завязать разговор. За это я ему благодарна.

Все же насколько он меня чувствует, иногда кажется, что читает мысли, не устраивает никаких лишних разборок, а договаривается, если назрела проблема. Не давит. Не требует. Просто решает по мере необходимости.

Он моя защита, опора. Он мой мужчина. Порой кажется, что без него я просто не смогу дышать. Надеюсь, что его чувства хоть на половину схожи с моими.

Я не вытягиваю из него никак признаний, они мне и не нужны. Все вижу сама. Его трепетное отношение, заботу, а то, с какой нежностью вперемешку с горячей страстью он на меня смотрит, тоже говорит о многом. То, как собственнически касается, целует, это просто сносит голову.

Мое сердце полностью принадлежит ему, он смог меня покорить, даже несмотря на то, каким грубым он может быть, несмотря на все запреты, на всю ситуацию в общем.

Я его и всей душой надеюсь, что он мой. Надеюсь, я смогу полностью покорить его жёсткое сердце.

Артур помогает мне выйти из машины, когда мы приезжаем домой, далее помогает снять босоножки. Все так привычно, что я не представляю, как жила без него раньше.

Я быстренько иду принимать душ, стараюсь не думать о плохом, не накручивать лишнего, и когда возвращаюсь, Артур уже ждёт меня у кровати. Он тоже после душа. Такой привычный, родной, уютный.

Тенет на себя, накидывается с жарким поцелуем, но я не успеваю войти в раж, как он усаживает меня на кровать. Опускается на пол, и я только сейчас замечаю знакомую ванночку, приподнимаю одну бровь, когда он укладывает мои ножки в тёплую воду.

Это… Неожиданно… Приятно.

— Я…

— Тихо, — перебивает, и я замолкаю, заворожённо наблюдая за его неспешными движениями.

Он делает все то, что ещё несколько месяцев назад делала я. Лёгкий массаж ног, от этого действа у меня в груди так волнительно трепещет, и душу греет огонек нашей интимной близости.

Даже стоя в такой позе, он выглядит величественным, просто огромным. Такой серьезный, сосредоточенный, что я боюсь пошевелиться, чтобы, не дай бог, не спугнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Этот момент я запомню надолго.

Его сильные руки мнут мои икры, и я не могу сдержаться, чтобы не разомлеть от приятных ощущений. Наблюдаю за ним непрерывно.

Порой, как и сейчас я удивляюсь, как такой гигант ничего мне не сломал или попросту не раздавил, потому что он любит секс пожёстче, потому что его объятия настолько крепки, что кости чуть ли не хрустят.

Он такой широкоплечий, что я не могу удержаться, чтобы его не потрогать, это мне никогда не надоест: исследовать его красивое тело, каждую татуировку, родинки на груди и эротичные впадинки.

— Ева, ты меня отвлекаешь, — ухмыляется он, приподнимая мою ножку и оставляя поцелуй на лодыжке.

Как контрольный в голову. По телу проносится разряд, сосредотачиваясь внизу живота, и я просто улетаю, отдаюсь ощущениям.

Это настолько интимно, что мои щёки уже загорелись румянцем. Артур так приятно мнёт мои ступни, что усталость в ногах как рукой снимает, а губ касается блаженная улыбка.

Я в раю, а он мой персональный ангел. Или демон?

И вот этого замечательного человека я боялась до дрожи в коленках? Не верю.

Все прошло, будто дурной сон, и сейчас есть только мы. Я, он и наш малыш в моем животе. И даже если Артур не захочет соединить со мной жизнь узами брака, я рада, что у меня будет ребёнок именно от него.

— Когда ты родишь, я точно тебя отшлепаю за плохое поведение, — выдаёт подлец полушепотом.

— За что? — удивляюсь в ответ.

— За то, что ушла, не послушала меня. Ты могла быть в опасности, а меня не оказалось бы рядом.

Он прав, я должна была думать головой, позвать на помощь, но никак не лезть в самую гущу событий.

Я должна думать в первую очередь о ребёнке. Однако, я не жалею, неизвестно, когда те мерзавцы отвязались от бедного ребёнка. А вдруг бы не успела?

— Но я же сказала, что там избивали мальчика. Это было ужасно… В тот момент мне было так за него страшно, — выдыхаю, прикрывая глаза. — Я отвела его в медпункт, только и всего.

А если его опять тронут? Что тогда…

— Тем не менее, ты не должна была рисковать, — отвечает с напором и достаточно поучительным тоном. — Собой, мать твою! Нашим ребёнком. Ева, это безрассудно.

Морщусь и тяжело вздыхаю, чувствуя обиду от его слов. И я же просила не ругаться!

— Неужели думаешь, что я стала бы делать это намеренно? Рискнула бы им, — указываю на живот. — Тот мальчуган был весь в крови, его пинали ногами, я не могла пройти мимо, прости, Артур, просто не могла… Не могу быть безразличной сукой, которую ты, видимо, хочешь видеть рядом с собой. 

Качаю головой в разные стороны, чтобы сбить настойчивый образ избиения, всплывший в сознании, потому как слёзы уже скопились в уголках глаз.

— Я уверен, ты будешь прекрасной матерью, — неожиданно с жаром заявляет Артур, при этом нежно ведет по бедру выше, заставляя посмотреть на него и глубоко вдохнуть. — Ты слишком добрая и отзывчивая, мне это в тебе и нравится. Твоя чистота, забота об окружающих. Но я так боюсь, что с тобой что-то случится…

Последнее говорит очень тихо, даже не смотря на меня, слово не хочет, чтобы я знала о его чувствах. И его можно понять, такие мужчины редко в них сознаются. Но для меня и этого достаточно, звучит как признание, это ещё одно подтверждение, что я для него не пустое место.

Я чувствую себя такой уязвимой, как никогда. Такой крошечной в лапах сильного мужчины. Мое сердце уже рвётся из груди, дышать становится сложнее, особенно меня обдают жаром его прикосновения.