Она помолчала и продолжила:

– Но, Ор-Сьер, никто нас не предавал. Кельсер был прав. Мне даже сейчас трудно в это поверить, но все люди в этой команде: Хэм, Доксон, Бриз – все они хорошие люди. И даже если один из них предаст меня, я все равно предпочитаю им доверять. Я могу спать по ночам, Ор-Сьер. Я чувствую спокойствие, я могу смеяться. Жизнь стала другой. Лучше.

– Вы человек, – упрямо стоял на своем Ор-Сьер. – Вы можете иметь друзей, потому что они не станут переживать, что вы их сожрете или из-за какой-то другой глупости.

– Я ничего такого о тебе не думаю.

– В самом деле? Госпожа, вы же только что признались, будто все еще в обиде на меня за то, что я съел Кельсера. И ненавидите, потому что я следую Договору. Вы, по крайней мере, были честны. Человеческие существа считают нас опасными. Они ненавидят нас за то, что мы их едим, хотя мы берем только тела умерших. Вам, людям, не нравится, что мы можем принимать ваш облик. Не говорите мне, что не слышали легенд о моем народе. О туманных призраках – так нас называют, – похищающих облик людей, ушедших в туман. Думаете, что чудище из легенды, которой пугают детей, может когда-то получить признание в вашем обществе?

Вин нахмурилась.

– В этом суть Договора, госпожа, – приглушенный голос Ор-Сьера звучал жестко. – Вы удивляетесь, почему мы не сбежим? Не внедримся в общество, не станем невидимками? Мы пытались. Давным-давно, когда Последняя империя была еще молода. Люди нашли нас и стали уничтожать. Они использовали рожденных туманом, чтобы выслеживать, – в те дни алломантов было намного больше. Люди ненавидели нас, они боялись, что мы их заменим. Нас почти истребили – вот тогда мы и предложили Договор.

– Но что изменилось? Разве сейчас вы делаете что-то другое?

– Теперь мы делаем это по вашим приказаниям, – возразил Ор-Сьер. – Люди любят власть, и им нравится контролировать нечто могущественное. Наш народ предложил себя в услужение, и мы сочинили связывающий Договор, который поклялся соблюдать любой кандра. Мы не убиваем людей – мы берем кости, только если нам приказано. Мы стали служить нашим хозяевам с абсолютной покорностью. И люди перестали нас убивать. Они все еще ненавидели нас и боялись, но знали, что могут нами повелевать. Мы превратились в ваши инструменты. И пока мы будем служить, госпожа, мы выживем. Вот почему я подчиняюсь. Нарушить Договор – значит предать мой народ. Мы не можем с вами сражаться, потому что у вас есть рожденные туманом, и потому мы должны служить вам.

«Рожденные туманом. Почему рожденные туманом так важны? Он намекает, что они могут найти кандру…»

Очень любопытная новость. Вин чувствовала, что, если спросить вслух, Ор-Сьер снова закроется. Вместо этого она выпрямилась и заглянула ему в глаза:

– Хочешь, я освобожу тебя от Договора?

– И что это изменит? Я просто получу другой. По нашим законам я должен ждать свободы еще десять лет, а потом еще два года, на протяжении которых я не смогу покинуть страну кандра. Сделать по-другому – значит рисковать разоблачением.

– Тогда, по крайней мере, прими мои извинения, – попросила Вин. – Я вела себя глупо, обижаясь на тебя из-за Договора.

Ор-Сьер помедлил:

– Это ничего не исправит, госпожа. Я все еще должен носить это проклятое собачье тело – у меня нет личности или костей, которым можно подражать!

– Я думала, ты оценишь возможность быть просто самим собой.

– Я буду точно голый, – признался Ор-Сьер.

Он помолчал примерно минуту, потом опустил голову:

– Но… должен сказать, у этих костей есть свои преимущества. Не думал, что они сделают меня таким незаметным.

– Были времена, когда я все бы отдала за возможность принять собачий облик и бросить свою постылую жизнь, – понимающе кивнула Вин.

– Но не теперь?

– Теперь нет. Я тоже раньше думала, что все такие, как ты говоришь, – полные ненависти, способные причинять боль. Но в мире есть и хорошие люди, Ор-Сьер. Хотела бы я тебе это доказать.

– Вы говорите об этом своем короле. – Кандра кивнул в сторону крепости.

– Да, – согласилась Вин. – И не только о нем.

– О вас?

– Нет, не обо мне. Я не хороший и не плохой человек. И я убиваю.

Примерно с минуту Ор-Сьер смотрел на нее, потом улегся опять.

– В любом случае вы не худший хозяин. Видимо, среди моих соплеменников это могло бы быть комплиментом.

Вин улыбнулась, но собственные слова вдруг немного испугали.

«И я убиваю…»

Она посмотрела на огни армий за городом. Голос Рина, который еще иногда звучал в глубинах памяти, прошептал, что существует и другой способ справиться с этими армиями. Чем полагаться на политику и парламентеров, куда проще использовать рожденную туманом. Отправить с тихой миссией в ночи, которая бы закончилась смертью королей и генералов обеих армий.

Однако Вин знала, что Эленд такое не одобрит. Он ни за что не согласится применить в качестве главного козыря страх, даже если речь идет о врагах. Эленд обязательно скажет, что, если она убьет Страффа или Сетта, их место просто займут другие – настроенные по отношению к городу еще более враждебно.

Все верно, да только Вин была не из тех, кто мог спокойно сидеть в осажденном городе и бездействовать.

«Нет, – решила она, – это не моя дорога. Я не должна быть такой, каким был Кельсер. Жесткой. Несгибаемой. Я могу быть лучше. Могу быть тем, кто верит в путь, избранный Элендом».

И заставила замолчать голос, требовавший пойти и покончить со Страффом и Сеттом, и переключила внимание на другое. Сконцентрировалась на бронзе, следя за признаками алломантии. Хоть Вин и нравилось прыгать по окрестностям, «патрулируя» округу, она была столь же эффективна, оставаясь на одном месте. Наемные убийцы вряд ли воспользуются главными воротами: ведь оттуда отправлялись в дозор и там находилось больше всего солдат.

И все же Вин чувствовала, что отвлекается. В мире проснулись новые силы, и она не была уверена, что хочет стать их частью.

«Где мое место?»

Вин не нашла его ни в те дни, когда играла Валетт Рену, ни сейчас – являясь телохранителем человека, которого любила. Ничего не складывалось.

Продолжая жечь олово и бронзу, рожденная туманом закрыла глаза. Помимо прикосновений туманного ветра к коже, она ощутила что-то еще, что-то очень слабое. Где-то далеко раздавался алломантический пульс. Настолько слабый, что Вин едва его не пропустила.

Пульсация была похожа на ту, что испускал туманный дух, однако тот находился гораздо ближе – на крыше одного из городских зданий. Поскольку выбора все равно не оставалось, Вин уже почти смирилась с его присутствием. По крайней мере, пока он просто следил…

«Он пытался убить одного из соратников Героя. Каким-то образом ударил его ножом».