Дракон был не против полетов с чужой дракониршей. Тем более что, в отличие от других драконов, он мог мгновенно устанавливать ментальную связь с любым дракониром на свете. Ему не нужно было, как другим драконам, долго и трудно приспосабливаться к новому дракониру, пропитываясь его сознанием долгие месяцы и даже годы. Они с Адрусом это выяснили не так давно, и данное обстоятельство явилось если и не потрясающим для остальных драконов, то очень их удивило. И дало надежду тем драконирам, что были отлучены от своих драконов – по возрасту. Ведь если они смогут хоть иногда летать на драконе, может, не будут уходить из жизни так быстро?

Кстати сказать, Адрус подозревал, что за возможность полетать Марша не только стала бы работать бесплатно, но еще бы и приплачивала, отдавая все свои пенсионные деньги, что получала от не очень щедрого на пенсии государства. Но проверять это Адрус не стал. Не надо быть жадным. Незачем.

Итак, одним прекрасным утром, когда солнце еще едва высунуло свой белый бок из-за морской глади, Адрус стоял возле Эндела, с удовольствием облизывающего вымазанную мерзкой слизью морду своим черным раздвоенным языком. Дракон только что хорошенько позавтракал кусками выдержанного в специальной яме бычьего трупа и потому пребывал в великолепном настроении, готовый лететь куда угодно или покрыть по очереди трех самок подряд, о чем и сообщил Адрусу, моргая желтыми глазами, каждый размером с медный таз. Его красная чешуя сверкала в утренних лучах солнца, синяя чешуя переливалась, как драгоценные камни, и был Эндел настолько прекрасен, что у Адруса захватывало дух – как мог Создатель изготовить такое прекрасное и такое бесполезное существо, способное только лишь летать по воздуху, жрать падаль и покрывать самок, если не отсыпается после обеда в тихом и темном месте!

Дракон только фыркнул на такой наглый поклеп своего наездника и легонько поддал ему под зад хвостом, которым он мог без особого усилия надвое разрубить, разорвать здоровенную лошадь или даже быка.

Вообще у Адруса с Энделом сложились абсолютно странные отношения, в возможность которых Адрус никогда бы не смог поверить. Таких отношений у него не было даже с Рагхом.

Это было похоже на то, как если бы дракон и человек на самом деле были двумя братьями, знающими друг о друге все, что только можно узнать о близком человеке. Их связь была даже ближе, чем братская. Ведь ни один брат не чувствует напрямую эмоций другого брата, не связан с ним прочной связью, через которую передается все – и радость, и боль, и, как выяснилось, даже оргазм.

Нет, это не были отношения двух братьев, хотя дракон, обращаясь к Адрусу, и называл его маленьким братом. Это были отношения двух половинок одного целого – существа, состоящего из дракона и человека. И Адрус прекрасно понимал, почему дракониры хиреют, уходя со своей странной службы. Захиреешь – если взять и вырезать половину мозга, половину души – и, возможно, самую лучшую ее половину.

Драконы не умеют врать, не умеют подличать – в отличие от людей. И всегда держат свое слово.

В полет Адруса провожали трое – двое драконопасов, которые теперь работали здесь, в стойле на территории поместья, и Марша – холодная, спокойная, стройная, как клинок меча. Даже сейчас, на рассвете, она уже была одета по форме – так, как привыкла ходить всю свою жизнь, – боевой мундир драконира со всеми полагающимися ей нашивками, два драконирских коротких меча за плечами, кинжал на поясе. Ощущение было таким, будто она готовится к нападению на поместье. Однако Адрус знал, что женщина, которой недавно исполнилось пятьдесят пять лет, одевается так всегда, и сегодняшний день для нее совсем никакое не исключение.

Драконопасы вытерли морду дракона пучками соломы, отполировали и так уже сверкающую чешую на морде Эндела специальным жестким полотенцем (чем вызвали недовольное ворчание и ругань дракона – он, видишь ли, не успел слизать несколько особо вкусных опарышей, весело ползающих по его испачканной дрянью морде), проверили сбрую (Адрус все равно потом ее перепроверил – как и положено дракониру), проверили груз, закрепленный в системе ремней на спине Эндела. И вот все готово к вылету!

– Когда тебя ждать? Срок возвращения? Что мне делать, если ты не вернешься? – Марша не собиралась долго сюсюкать, «размазывать кашу по тарелке». Военный человек! Все четко, конкретно!

– Если все получится как надо – вернусь через несколько дней. Неделя, дней десять. Примерно так. А если не вернусь… ты знаешь, где лежит завещание. На год денег хватит, потом сделаешь все, как там написано. Мы же с тобой уже на эту тему говорили.

– Я просто уточняю. Вдруг твои планы изменились. – Лицо Марши оставалось каменным. – Ты подтверждаешь распоряжение по поводу рабов? Они вообще-то денег стоят! И хороших!

– Занимайся оформлением, я же сказал. У меня не будет рабов, только вольнонаемные. Достраивай стойло, занимайся поместьем – все, как говорили. И не беспокойся – я вернусь. И Эндел вернется.

В глазах Марши что-то мелькнуло, что-то непонятное, живое, не то, что обычно видится в пустых глазах каменных статуй, но проблеск эмоций тут же исчез, придавленный железной волей старой драконирши. Она кивнула, а потом отдала воинский салют – привычно, четко, как делала это уже долгие, долгие годы.

Адрус зацепился за драконью сбрую, бросил тело вверх и через несколько секунд уже пристегивался ремнями безопасности, ерзая в седле, чтобы поудобнее устроить зад. Лететь долго, так что… лучше поберечь свой драгоценный «тыл». Иначе потом будешь несколько часов ходить только враскорячку – проверено!

Минуту на соединение сознаний дракона и драконира, прыжок вверх, отбрасывающий сердце к самому заду, крылья взметают в воздух пыль, солому, строительный мусор, кажется, что дракон сейчас грохнется оземь, побежденный притяжением земли, но он уже выправился и, медленно, тяжело, лениво набирая высоту, полетел над поместьем, едва не цепляя брюхом верхушки деревьев.

«Нет, все-таки без взлетной полосы тяжеловато! – мелькнула запоздавшая мысль, и сознание дракона отдалось подтверждением. – Когда будет до конца закончено стойло, нужно сделать и взлетную полосу – пусть даже и короткую. Грохнуться на головы перепуганным драконопасам – это совсем не то, чего хотелось бы ранним прекрасным утром! Картинка: толстый дракон с глупым выражением на морде, плюхнувшийся на землю, а из-под него торчат драконопасы с еще более глупыми выражениями на физиономиях».

Дракон на лету зафырчал, чуть сбился с ритма, выправился и мысленно передал: «Не смеши! Чуть крылья со смеху не отвалились!»

Набрав высоту, дракон заметно расслабился, двигал крыльями уже помедленнее, но не теряя скорости. После набора высоты двигаться ему стало полегче – до того вся энергия уходила на подъем, теперь же, когда вышло солнце и нагрело почву, восходящие потоки воздуха поддерживали гигантское тело рептилии так, как если бы дракон лежал на огромной невидимой ладони. Все, что нужно было сейчас делать, – подталкивать тело вперед, что Эндел и совершал. А летать он, как выяснилось, умел получше многих. Каждый день дракон тратил минимум два часа на полеты со своим дракониром, и его способность летать отличалась от прежнего, начального уровня, как отличается небо от земли. Теперь за ним мало кто из драконов мог угнаться, а пройдет время – Эндел будет летать и еще быстрее. И это при том, что он крупнее, сильнее любого из драконов их стаи!