Но дракон – не бык. Роговые шипы сорвали с головы дракона несколько чешуек, пробороздив в черепе кровавую полосу, но сам череп дракона выдержал, уберегая мозг от неминуемого разрушения. Однако сознание дракон все-таки потерял и рухнул рядом с драконицей, кувыркаясь, довершая разгром, устроенный на плантации патата.

Драконир в этом случае практически не пострадал – он успел высвободиться из ремней, во время падения сгруппировался и мячиком покатился по земле. Тут же вскочил и бросился к своему дракону, предварительно показав красному чужаку яростно вздымающийся к небу трясущийся кулак.

Оставшиеся в небе три дракона сделались более осторожными. Они кружили вокруг чужака, будто чего-то ожидали. И Адрус понял, чего именно! Ждут подмогу! Если сейчас их не сбить, вскоре шансов не будет никаких!

Где-то в городе в эту минуту дракониры бегут к стойлам, толпа драконопасов натягивает на туши возбужденных драконов ременные портупеи, открываются огромные ворота, выпуская еще как минимум с десяток летающих крепостей, и, когда они доберутся сюда, к месту боя, – судьба Адруса и Эндела будет совсем даже незавидна. Никто не сможет выстоять против полутора десятков драконов. Даже Эндел.

И сбежать невозможно – солнце сядет еще не скоро, и спасительная темнота их не укроет. Да и не особо спасительна эта темнота – драконы очень даже неплохо видят ночью, хотя острота зрения в темное время суток у них снижается раза в два. Кроме того, пропадают цвета, все вокруг делается бело-серо-черным. Адрус проверял.

Эндел устал, хотя сказать, что он держится из последних сил, было бы неправдой. Из последних сил – это когда темнеет в глазах, когда становится все равно, убьют тебя или нет – лишь бы мучение поскорее прекратилось, лишь бы наступил долгожданный «отдых». Тут же просто свинцовая усталость и боль в мышцах, перенапрягшихся и за время перелета, и во время боя, когда пришлось выкладываться по полной.

Эндел начал набирать высоту, будто собираясь сбежать в сторону моря и затеряться над водой; чужие драконы тут же потянулись за ним, выстраиваясь в подобие почетного эскорта. Однако, поднявшись на высоту около ста человеческих ростов, Эндел вдруг сделал кувырок через голову и понесся в лоб ближайшему дракону, который двигался на расстоянии всего двадцати драконьих корпусов позади!

Большой синий дракон ничего не успел сделать, не успел отреагировать. Эндел врезался в него грудью с такой силой, что Адрус едва удержался в седле, вцепившись руками в роговой гребень. Ремни выдержали, но на секунду у Адруса потемнело в глазах, и он едва не потерял контакт с драконом.

Синяя драконица, летевшая чуть в стороне от зеленого, видимо, решила, что пора применить главное оружие, которым располагали драконы, – огонь.

До этих пор никто так и не попытался сжечь противника – Адрус с Энделом не выпускали пламя потому, что знали, насколько страшен их огонь, от которого не спасет и чешуя. (Зачем убивать чужаков, которые, в общем-то, ничего тебе не сделали и лишь честно несут службу?)

Чужаки же, видать, рассчитывали захватить Эндела и драконира в плен. С какой целью – это уже дело десятое. Может, решили, что этот дракон всего лишь разведчик большой армии вторжения, и хотели получить побольше особо ценной информации. А может, была какая-нибудь другая цель – например, любопытство. Красный дракон – огромная редкость, даже уникальный случай, так почему бы и не рассмотреть его поближе? Прежде чем убить.

В общем, как бы там ни было, но драконица выпустила в сторону Адруса-Эндела гигантский поток пламени, длиной не менее пятидесяти шагов. Она зашла по ветру, чтобы пламя летело как можно дальше, видимо боясь, что Эндел проделает то же самое и по отношению к ней, но при такой дальней дистанции пламя не достигает цели мгновенно. А когда дело касается связки Адрус – дракон, с мгновенной боевой реакцией Адруса, отдающего приказы организму дракона, – попасть в эдакую шуструю мишень нет ни малейшего шанса. Что Адрус и доказал, будто нехотя увернувшись от красного огненного ручья.

А вот ответная атака была гораздо страшнее! Адрусу надоело все это мельтешение! Хотите войны? Вы ее получите!

Когда дракон выпускает язык пламени, он намеревается убить не дракона. Что дракону это пламя? Если, конечно, смертельное пламя не выпустил мутант вроде Эндела. Пламя слегка опалит чешую, которая на время потускнеет, вот и все повреждения, что получит атакованный огнем дракон. Огонь направлен на драконира! Чтобы или сжечь наездника, или спалить ремни, которыми тот крепится к спине дракона. Спалил ремни – драконир свалится на вираже или дракон тут же потеряет свободу маневра, оберегая жизнь своего наездника, и как следствие – должен погибнуть, если не спасется бегством. Но спастись трудно – в боевом звене обязательно имеется «скоростной» дракон, самый быстрый из трех-пяти. Он догоняет беглеца, мешает его полету, нападает, опять же – чтобы уничтожить драконира.

Драконир убит – полдела сделано. Дракон без драконира, как ни странно, теряет в скорости реакции, возможно, потому, что он ошеломлен потерей своей человеческой «половинки». На дракона обрушивается такая волна душевной боли, что он не сможет как следует драться и вследствие этого в большинстве случаев гибнет, если, конечно, не прикроют другие члены стаи.

Это первое, что вдалбливают в голову всем драконирам, начинающим свой боевой путь. Не рисковать без нужды! Погибнешь ты – погибнет и твой дракон!

Увернувшись от пламени врага, Адрус-дракон мгновенно развернулся, и выпустил свой заряд – фиолетовый, прожигающий все, до чего доберется.

Драконица попыталась отвернуть от удара, но не успела – струя огня прошлась ей по брюху, буквально испарила широкие кожаные ремни портупеи и вскользь ударила по чешуе, сжигая ее наискосок по животу, до самого что ни на есть живого мяса.

Когда горит чешуя, это очень больно. Драконица завопила так, как кричит заяц, в спину которого впился крылатый хищник, степной орел. Она непроизвольно кувыркнулась, и драконирша, на мозг которой пришелся болевой удар наравне с ее драконицей, не сумела удержаться на спине драконицы. Темная фигурка понеслась к земле с высоты нескольких сотен шагов, кувыркаясь, размахивая руками, будто надеялась, что у нее внезапно вырастут крылья, способные задержать падение.

Адрус не знал, что его толкнуло вперед, какая мысль или какое желание – возможно, он просто устал от смертей. А может, ему привиделась одна из тех девушек, с которыми он провел последние две недели, – эта драконирша, которая сейчас погибнет, врезавшись в землю, была так похожа на одну из них. Стройная фигура, короткие волосы – обычная девчонка, которая могла бы еще жить да жить.

Дракон, подчиняясь воле наездника, замахал крыльями, увеличивая скорость, направляясь вниз, к земле, сердце подкатило к глотке, вот-вот врежутся в землю, осталось совсем немного, но… они все-таки успели.

От удара телом драконирши – небольшой, худенькой, совсем еще девчонки – у Адруса едва не вышибло дух, но он крепко схватил ее руками и держал, пока Эндел выходил из пике, скрипя перегруженными сухожилиями и суставами, вдавленный в драконирское седло невероятной тяжестью, навалившейся на плечи.