Нет, воин не сомневался, что они управятся. Их намного больше. Но кровь за свои жизни нурманы возьмут втрое. Терять же людей десятник очень не хотел. Ольбарду это не понравится. И десятник нутром чуял: еще чуток – и мирно уже не разойтись.

– Карш меня зовут, – проворчал воин.

Он ожидал, что нурман тоже назовется, но тот молчал. Ждал, что дальше.

– С нами пойдете! – заявил Карш. – К Ольбарду. Только мечи отдайте!

– А штаны тебе… – начал второй, но первый молча выдернул из ножен клинки и протянул рукоятями вперед.

Так просто. Карш даже удивился.

А еще больше удивился, когда глянул на сами клинки. Такого оружия не было даже у Ольбарда. Карш вскинул взгляд на нурмана. Тот улыбался. Он тоже знал, что любой воин за такой меч убьет, не задумываясь. Знал, но отдал.

Совсем непонятно. С чего бы ему так верить Каршу?

Второй тоже отдал клинок. Этот был обычный. Ну как обычный… Получше, чем у самого Карша. Что ж это за нурманы такие?

– Идите за мной, – сказал он. Повернулся и пошел к лодкам первым. Если уж нурманы не побоялись отдать ему мечи, то и Карш рискнул показать им спину. Тем более что его парни тут же окружили нурманов. Окружили, но не тронули. Раз те согласились идти миром, пусть так и будет. Пока Ольбард не решит, что с ними делать дальше.

Шлемов нурманы так и не сняли. Но этого от них и не потребовали. Ольбард велит – снимут. Надо, так и с головами вместе.

Десятью минутами ранее

– Двоих вроде раньше видел, а этого, впереди, не знаю, – сказал Вихорек, глядя в узкое окошко.

– Карш это, – сообщил Ануд. – Родич мой дальний. Гридень он, из дружинников князя Улеба. Видно, решил теперь Ольбарду послужить.

– Что о нем скажешь?

– Умом не блещет, – ответил варяг. – Но честный. И боец опытный. Меня знает, так что это не обязательно, – он кивнул на лук, на рог которого Вихорек только что накинул тетиву.

– Назовемся, только если иначе договориться не получится, – Вихорек вложил снаряженный лук в налуч, сдвинул за спину. – Нас выдали, но не узнали. Думают, что мы – нурманы. Пусть и дальше так думают. Мы пришли тайно, да и непонятно, что думают твои родичи о нашем хирде. Вдруг сразу убивать начнут?

– Меня-я? – искренне удивился Ануд.

– Тебя, может, и нет. Но если убивать будут меня, ты ж просто так стоять и глазеть не станешь.

– Не стану, – согласился Ануд.

– Значит, лиц им показывать не будем. Шлем не снимать.

– А если нас станут убивать как нурманов? – спросил Ануд. – Тогда тоже молчать, кто мы?

– Без нужды не будут. К Ольбарду отведут. Сам же сказал: Карш этот у него недавно. Так что сам решать не рискнет. Если мы в драку не полезем, он – тоже. Да и пленные почетней, чем мертвые. Разве что – ограбить?

– Нет, – мотнул головой Ануд. – Мы ж не разбойники-нурманы. Мы – варяги.

– Это ты – варяг, – ухмыльнулся Вихорек, – а я как раз и есть разбойник-нурман! – Он оскалился: – Очень злой! Бойся! Не съем, так покусаю!

Ануд тоже улыбнулся. Очень хорошо. Вихорек видел: его товарищу не по сердцу так встретиться со своими. Перенервничает – может и сорваться. Вихорек снял со стены щит, набросил ремень на левое плечо так, чтобы скинуть на руку одним движением. «Хочешь мира – готовься к войне», – как-то сказал отец. Очень мудрые слова.

– Уже выходим! – крикнул он на языке викингов и откинул дверную завесу…

– Гляди, батько, кого мы взяли! – похвастался Карш. – Два лазутчика-нурмана!

– Ну, не то чтобы взяли и не то, чтобы лазутчиков… – Вихорек стянул с головы шлем и кивнул товарищу: можно. Конец маскировке.

– Ануд! – изумился кто-то из отроков, узнав родича.

– Как это? Почему? – пробормотал Карш.

– Меч мой отдай! – Ануд протянул руку к одному из «охранников». – Здорово, дядька Ольбард!

– И тебе здравия, племяш! Трувор тебя прислал?

Ануд покачал головой:

– Я теперь человек ярла Ульфа. Ульфа Свити.

– Ага… понятно, почему с тобой он, – Ольбард кивнул в сторону Вихорька.

– Это не я с ним, а он со мной, Ольбард-хёвдинг, – поправил Вихорек. – Мой отец, ярл Ульф, послал меня предложить тебе союз. И еще кое-что интересное… купить.

– И что же это?

– Драккар. Очень хороший двадцатирумовый драккар свейской работы, – на языке викингов произнес Вихорек. – Отец сказал: ты – человек моря. Без корабля тебе скорбно.

– Что ж, это действительно интересно, – на том же языке отозвался Ольбард Синеус. И на словенском: – Верните им оружие, это друзья.

– Но, старший, они же лазутчики! – запротестовал гридень. – Мы их…

– Карш! – рявкнул Ольбард. – Ты со мной споришь?

– Нет, батько! – Гридень сообразил, что к чему. – Я…

– Довольно! – И снова на языке воинов Севера: – Приветствую тебя, Виги Ульфсон! Добро пожаловать в мой дом!

«Отец знал, что так будет, – подумал Вихорек. – Ольбарду-кормчему очень нужен корабль».

– А ты подрос, малый, – по-словенски проговорил Ольбард, когда они остались вдвоем. – Кто бы мог подумать, что мальчишка-пастушок вырастет в гридня.

– Я хускарл.

– Ваш хускарл – по-нашему и есть гридень. Где, ты сказал, нынче твой батька?

– Я не говорил.

Вихорек не поддавался на доверительный тон. У него здесь нет друзей. И Ольбард – тоже не друг. Возможный союзник, не более. Даже не будь того «теплого» приема, который недавно устроили им варяги, Вихорек все равно не чувствовал бы себя здесь своим. Пусть они и говорят на языке его матери, но они ему все равно не родня. Не обманут – уже хорошо. Вот и надо постараться, чтобы не обманули.

– Ты на Карша не сердись, – почти угадал его мысли Ольбард. – Это он из-за Зари. Они думают: твой отец ее насильно увел, а это всему роду бесчестье.

– Неправда! – Вихорек вскочил.

– Сядь! – властно бросил Ольбард. – И не кричи. Из уважения к твоему отцу я один раз стерплю. Но больше не забывайся.

Вихорек опустился на лавку. Вдохнул-выдохнул медленно. Семь раз, как отец учил. Потом сказал:

– Заря сама пришла к отцу. Она ему как жена. Жена ярла. Что тут бесчестного?

– Жена? А свадьба была уже? – деловито уточнил Ольбард.

– Не до свадеб, – буркнул Вихорек. – Отец меча в ножны, почитай, не прячет.

– И с кем бьетесь?

Вихорек глянул на варяжского вождя и понял, что все-таки сболтнул лишнее.