- Предусмотрительный, - с неопределенной интонацией пробормотал Оливер, быстро просматривая текст. - Он у меня с волчьим билетом вылетит, и не помогут никакие связи, - убирая бумаги в ящик стола и закрывая его, сказал Робинсон.

Он посидел немного постукивая пальцами по столу и слепо глядя в экран, потом резко оттолкнул кресло и подошел к огромному окну. Закурил сигарету, и небрежно стряхивая пепел на пол, долго смотрел вниз на улицы. В свете фонарей люди казались внизу насекомыми, а поток машин игрушечным.

- Что они из себя представляют? - не поворачиваясь, спросил Оливер.

- Нелегалы. Откуда, так сразу, не разобраться. Мы под видом лечения вкололи кой какую химию. Младший - я про возраст, вообще не отреагировал, но, похоже, понял и после этого резко отказался от любой медицинской помощи. Все выводится из организма с нереальной скоростью. Старший после укола заговорил на непонятном языке, а потом просто вырубился. Полная гарантия - не европейский диалект, а с виду оба белые без примесей азиатчины. Сейчас пытаются разобраться, что это был за язык, но даже если выяснится страна рождения - это еще не гарантия что он там проживает. У него тоже в крови была нейтрализация посторонних веществ, хотя и не с такой скоростью, как у младшего.

Джеральд помолчал, прикидывая, стоит ли, но высказался:

- Применять более форсированные способы мы не стали. Сколько бы они не хотели - это проще и легче, чем выбивать признания в присутствии большого количества народа. Слишком велика вероятность утечки. Мои парни будут молчать, но были медики и вертолетчики. Кроме того, всю эту бойню не скрыть, больше десятка трупов в Сент Луисе и на ферме одиннадцать. Соседи тоже не слепые, видели вертолеты и машины. ФБР пойдет по цепочке и будет шум, а заинтересованные люди узнают, кто последний видел их посредников. Зачем создавать себе сложности? Они явно имеют за собой организацию. Не мафия, той не потребовалось бы выходить на Клайна, но очень серьезные деньги и связи были задействованы. Прекрасно говорят по-английски, имеют в карманах немаленькие суммы. Кроме того, кто-то пригнал минимум две машины. Они были оформлены на их имена. Одна переоборудована этим самым аккумулятором и была набита пластиковой русской взрывчаткой, другая с оружием. Опять же русским. Может это и след, но сомнительный. Русское оружие легко достать и не в России. Есть кто-то еще и этот человек без лица, как раз специалист по производству. Младший мне прямо сказал - скопировать не удастся.

- Ты веришь?

- А чего они тогда просто патент не взяли? Даже если вещь краденая, все равно проще. Что-то не чисто с технологией. Он говорит «магия» и убежден в своих словах.

- Магия, - недоверчиво повторил Оливер. - А они вообще люди, с этими странностями?

- Не оборотни. Это точно. Но сам знаешь, сколько в наше время странного стало всплывать в глухих местах. Особенно в Азии и Африке. Раньше в разные дремучие леса месяцами добирались, сейчас мир скукожился и стало гораздо проще. Да и не рубят больше на куски белые носители прогресса нестандартных типов, попавшихся им навстречу. Наоборот, еще и защищать будут. Только за последние десять лет были сообщения о змеелюдях, дриадах, леших, менадах и у каждого есть хоть минимальные, но способности к магии. Даже университетские умники не знают, на что они способны.

- Про вас, - с расстановкой спросил Оливер, - тоже?

- У каждого свои секреты, - не стал возражать Джеральд. - Если уж в лучших университетах страны людьми создаются тайные общества с секретными ритуалами и туда не допускаются посторонние…

- Значит, играть в честность и купить? - просчитывая что-то в уме, сказал Робинсон. - Кто сказал, что это так просто и в договоре не может быть разных примечаний мелким шрифтом?

Он вернулся к столу, небрежно раздавил докуренную до фильтра сигарету в пепельнице и нажал кнопку на селекторе.

- Мелани, пригласи ко мне начальника юридического отдела.

- Уже ночь, - растеряно ответила секретарша, - он дома.

- Найди и вызови немедленно, - потребовал Робинсон и, глядя на Джеральда, подмигнул.

Я проснулся в гордом одиночестве в типичной больничной палате. Стены белые, огромное окно без решетки, кровать на колесиках, тумбочка и пустая капельница рядом. В руке торчит игла, осталось только подсоединить очередную порцию лекарств. Одежда на мне тоже не моя, а какое-то подобие пижамы.

Вполне нормальные ощущения, побаливает, но уже гораздо лучше. Имеются две двери. Одна точно наружу, а вот вторая… Осторожно сел, намереваясь отправиться в туалет, отлить и тут же дверь распахнулась (где-то тут наверняка камера наблюдения имеется) и прибыло существо в белом халате. Хотел медсестричку? Пожалуйста. Правда ей на вид было хорошо за пятьдесят, и прекрасными формами похвастаться никак не могла, но женского пола. Что есть, то есть. Еще и табличка с именем прикреплена, чтобы не перепутать - Линда.

- Куда? - весело спрашивает.

- В туалет.

- Помочь?

- Нет, спасибо, - поспешно отказываюсь, ковыляя в нужном направлении. Не приучен я к тому, чтобы мне ширинку расстегивали женщины в подобных ситуациях.

Туалет как туалет. Душ, унитаз, раковина. Окна не имеется. Если и сидят где-то наблюдатели, тщательно изучающие цвет струи или мою качающуюся походку, то на здоровье. Все прочие анализы уже вполне могли получить раньше, не спрашивая согласия, а разговаривать сам с собой, выдавая слушателям тайны, я не собираюсь.

С чувством глубокого облегчения, справил свои дела, помыл руки и отправился в сторону кровати. Легче-то легче, но резво бегать, как-то не тянет. Головка еще кружится, резкие движение нехорошо отзываются. Хорошая женщина и кровать, что еще требуется настоящему джигиту? Женщина - кормить, обрадовано отмечаю, обнаружив передвижной столик с едой и прислушиваясь к настойчивым просьбам желудка. Кровать - отдыхать.

Выбор блюд был богатый. Суп, котлета с гарниром, компот, йогурт, яблоко на закуску.

- Почему суп? - удивляюсь, хватая ложку. - На завтрак не дают.

- Так обед уже. Ты больше суток спал, - сообщает, продолжая торчать, и не собираясь уходить.

Веселое дело, размышляю, стараясь не очень быстро наворачивать еду. Выспался на славу… Какие вежливые люди мне встретились. Не стали в глаза лампой светить, по почкам бить и стращать ужасными уголовниками в камере. Подлечили, дали выспаться и даже кормят неплохо. Если они, таким образом, обращаются со страшными террористами в секретных тюрьмах не удивительно, что избавиться не могут. Как тех выпустят, и они расскажут своим соратникам про усиленное камерное питание, сразу желающие что-нибудь взорвать начинают пребывать толпами из недоедающих стран.

- А где это я вообще, - спрашиваю небрежно, - Линда?

- В больничной палате, - очень логично отвечает и ехидно улыбается. Или это мне так кажется?

- Хоть в каком городе можно сказать?

- Можно. Скоро зайдут, - многообещающе докладывает, - все-все расскажут. А я человек маленький…