Что ж, я думаю, будет полезно заглянуть назад, в прошлое, и посмотреть на пару индустрий, которые в начале XX века уже изменили нашу страну: автомобили и авиация. Сначала возьмем автомобильную промышленность: у меня есть список из семидесяти производителей автомобилей и грузовиков, которые осуществляют деятельность в нашей стране. Когда-то были машины Berkshire и Omaha. Естественно, я заметил их. Но также была целая телефонная книга других производителей.

Все говорит о том, что раньше существовало по крайней мере две тысячи производителей в индустрии, которая оказывала невероятное влияние на человеческие жизни. Если бы вы предвидели во времена появления автомобилей, как эта индустрия будет развиваться, вы бы сказали: «Это явно не дорога к богатству». Итак, к чему же мы пришли к 1990-м? После корпоративной бойни, которая никогда не прекращается, у нас остались всего лишь три автомобильные компании США – которые и сами-то не являются раем для инвесторов. Вот вам индустрия, которая оказала огромное влияние на Америку – и также невероятное влияние, хотя и непредвиденное, на инвесторов.

Иногда, редко, гораздо проще распознать неудачный бизнес в этих меняющих мир событиях. Вы могли понимать важность автомобилей, когда они появились, но все еще испытывали трудности с выбором компаний, которые принесут вам доход. Но существует одно очевидное решение, которое тогда можно было сделать, – иногда лучше переворачивать все с ног на голову, а именно уменьшить количество лошадей. Честно говоря, я разочарован, что семья Баффетт не стала продавать лошадей в этот период. И у нас действительно не было оправдания: живя в Небраске, мы бы могли очень легко взять лошадей напрокат и избежать короткого сжатия.

ПОПУЛЯЦИЯ ЛОШАДЕЙ В США

в 1900 году: 21 миллион

в 1998 году: 5 миллионов

По-настоящему невероятным бизнес-изобретением первой четверти века, кроме машин, были самолеты – еще одна индустрия, чье просто великолепное будущее вызывало у инвесторов приступы слюноотделения. Итак, я обратился к истории, чтобы проверить производителей самолетов, и обнаружил, что в период с 1919 по 1939 год существовало примерно триста компаний, выпускающих самолеты, и только маленькая горсточка из них еще существует сегодня. Среди самолетов, производившихся тогда – должно быть, мы были Кремниевой долиной того времени, – были одновременно и Nebraska, и Omaha, два самолета, на которые даже самый преданный житель Небраски не будет сейчас полагаться.

Двигаемся дальше к неудачам авиалиний. Здесь, говорит Баффетт в своей речи, помахав листом бумаги, список ста двадцати девяти авиалиний, которые за последние двадцать лет объявили себя банкротами. Континентальные авиалинии оказались умнее – этот список для них в два раза длиннее. Что касается 1992 года, на самом деле, – хотя картинка улучшилась с того времени – доход, который принесли с начала авиационного бизнеса все авиакомпании страны, был нулевым. Абсолютно нулевым.

Учитывая все это, мне кажется, что, если бы я был «Китти Хок» в 1903 году, когда Орвилл Райт взлетел на нем, я был бы достаточно дальновиден и достаточно патриотичен – ради будущего капиталистической Америки, – чтобы не подняться в воздух. Я имею в виду, что Карл Маркс не мог нанести капиталистам столько урона, сколько нанес Орвилл.

Я не буду подробно разбирать другие популярные бизнесы, которые в корне изменили наши жизни, но не смогли принести абсолютно никакого дохода инвесторам США: например, производство радио и телевизоров. Но я сделаю вывод из истории этих бизнесов: ключ к инвестированию – это не оценивать, как сильно индустрия повлияет на общество или как сильно она вырастет, но скорее определять конкурентное преимущество любой конкретной компании и, превыше всего, продолжительность этого преимущества. Продукты и сервисы, которые имеют мощную, надежную основу, – именно они принесут вознаграждение своим инвесторам.

Когда я говорю о 17-летних периодах, то почему-то думаю – нелепо, я признаю это – о 17-летнем жизненном цикле саранчи. С чем может нынешний выводок этих насекомых, которые увидят свет в 2016 году, столкнуться? Я думаю, они полетят в мир, где широкая публика менее оптимистично настроена по поводу акций, чем сейчас. Естественно, инвесторы будут чувствовать разочарование – но только потому, что изначально слишком многого ожидали.

Разочарованные или не очень инвесторы все равно к тому моменту станут заметно богаче, просто потому, что американское бизнес-учреждение, которым они владеют, будет медленно ползти вперед, увеличивая прибыль на 3 % ежегодно в реальном выражении. Самое приятное, что вознаграждение от этого бога богатства будет проходить через американцев в общем, мы все будем наслаждаться гораздо более высокими стандартами жизни, чем сейчас. Это будет отличный мир – даже если сравнивать с тем, к которому инвесторы привыкли за прошедшие семнадцать лет.

22 ноября 1999 года

Речь Баффетта, которую Кэрол Лумис переписала в статью

Председатель совета директоров Berkshire Hathaway Уоррен Баффетт называет ежегодную встречу акционеров компании «Фестивалем «Вудсток» для капиталистов», но у инвестора Майкла Кливленда есть сравнение получше: «Это – религиозное возрождение, и Баффетт – наш священник!» Долгие годы акционеры стекаются в Омаху каждую весну, чтобы послушать, как Баффетт воздает хвалу инвестированию в сильный, надежный бизнес и его поддержке. По мере того как накапливаются невероятные доходы, также и увеличивается количество уверовавших в баффеттизм.

Но кажется, в прошлом году Баффетт потерял свою священную хватку. В этом году учтенная ценность Berkshire за акцию оказалась ниже, чем индекс S&P 500, на 20,5 процентных пункта – впервые за двадцать лет компания отстала от индекса. Проблема, в чем: большинство священных акций Баффетта – включая Coca-Cola и Gillette – упали в цене. Тем временем интернет-акции взлетели, сделав многих людей в мгновение ока миллионерами. Баффетт все еще отказывается вступать в игру (он не чувствует себя комфортно, когда делает ставку на компанию и индустрию, в которой неуверен). Цена Berkshire Hathaway упала на 50 %, до самого низкого за 52 недели уровня – в $40,8 тысячи за акцию к началу марта. Достаточно, чтобы поколебать веру даже самых преданных.

Как и у любого хорошего проповедника, на стороне Баффетта была высшая сила – Уолл-стрит. Чудесным образом его акции восстановились на 47 %, до примерно $60 тысяч за акцию, как раз к встрече в конце апреля. Более того, акции интернет-компаний просели. «Мы будем удерживать акции долгий период в любом случае, – замечает Брайан Гобел из Хантингон-Бич, Калифорния. – Мы же не трейдеры-однодневки».

Определенно, нет. В отличие от нуворишей из дотком-индустрии, последователи Баффетта не бегут за гламуром. Вместо обтягивающих платьев Prada и туфель от Manolo Blahnik парадная форма встречи – ярко-зеленая футболка Berkshire со значком кулака, полного денег, и такая же бейсболка. Очень немногие в очереди за бесплатными пирожными и кофе выглядели так, словно могли позволить себе акции класса A за $60 тысяч. Толпа особенно ликовала, когда Баффетт объявил, что See’s Candies, компания, которой полностью владеет Berkshire, работает в сотрудничестве с Mattel над куклой Барби, одетой в классическую форму продавщицы See’s из 1950-х. Все стали просить бланки заказов.