— Так что же, — сказал Куропёлкин, — моё совместное проживание с ней будет состоять из сеансов наблюдений за её застекольными добродетелями? А может, она резиновая и надувная?

— Какой ужас вы говорите! — замахал руками профессор.

— Так или иначе степень совместимости со мной, — сказал Куропёлкин, — я должен для начала изучить хотя бы на ощупь.

— Ужас! Ужас! — причитал профессор.

— Что может быть проще! — воскликнул Анатоль. — Вас сейчас впустят в ваш отсек, вы там поплаваете чуток, успокоитесь, подниметесь в предбанник и там в комнатах общений вы сможете проверить свойства нашего вам подарка на ощупь. Или как пожелаете.

— У меня нет плавок, — сказал Куропёлкин. И сразу понял, что сморозил глупость.

— Нет проблемы! — воодушевлялся Анатоль. — Сейчас будут. Хотя вы были бы хороши и функциональны и без плавок.

— Ты ещё и пошляк, Анатоль! — поморщился Куропёлкин.

— Извините, ваше благородие! — сказал Анатоль. И выкрикнул: — Вундеркинд! Сюда и немедленно!

Посчитал нужным сообщить Куропёлкину:

— Это служитель аквариума. Хозяин воды.

Насчёт «немедленно» у служителя Вундеркинда были свои соображения. На вид — мужичок был шустрый, но к Анатолю он приближался не спеша и без особого, видимо, желания что-либо произвести немедленно.

— Вундеркинд, вот наш главный и влиятельный заказчик. Уважь его!

Служитель Вундеркинд уважил влиятельного заказчика, из кучи тряпок выбрал для него плавки («Не с секретного ли они склада нижнего охранительного белья господина Трескучего-Морозова?» — пришло в голову Куропёлкину), вещи заказчика уложил в пакет магазина «Эльдорадо» и впустил Куропёлкина в шлюзовое устройство, очевидно схожее со входом в грот с раковинами и камнями. Вода в аквариуме оказалась пресная, с запахом реки, довольно тёплая. Куропёлкин покувыркался с удовольствием, глаза ему не щипало (под водой глаза он не закрывал), но задерживаться в воде не стал, а выбрался на воздух.

И засмущался.

«Дурак! — осаживал себя Куропёлкин. — Разбежался в нетерпении… Даже забыл спросить, как к ней обращаться…» Обернулся в поисках служителя Вундеркинда. Может быть, тот был человеком осведомлённым. Но служитель до предбанника не добрался.

«Да она же глухонемая!» — вспомнил Куропёлкин.

Хотел было причесаться, но карманы халата, естественно, были пустые.

В комнате же Куропёлкина на задах аквариума с диваном для отдыха в углу нашлись и зеркало, и предметы ухода за внешними красотами хозяина, даже пилочки для ногтей лежали на стеклянной полке перед зеркалом, имелась тут и бритва электрическая. А в тумбочке под зеркалом были обнаружены Куропёлкиным средства гигиены и эротической обороны.

— Эй, дядя, что вы тут капаете на пол! — услышал Куропёлкин. — И людей заставляете наводить чистоту. Разве это хорошо?

Сзади водил по полу шваброй служитель Вундеркинд. Серенькие волосы его от прямого пробора разлетелись к ушам. Упреждая резкие слова Куропёлкина, он проворчал:

— Она вас ждёт, а вы тут топчетесь!

Отвечать Вундеркинду Куропёлкин не посчитал нужным. И шагнул в комнату Баборыбы.

Та сидела на своём диванчике и мелкими глотками, с остановками, пила воду «Святой источник». То ли минеральную из Парголово, то ли из струй кранов «Водоканала», то ли, действительно, из лесного родника. Кто знает, какие жидкости заполняют нынче сосуды для утоления жажды.

Куропёлкину почудился запах сигареты, но он посчитал, что ошибается. Сам он не курил и мог спутать запах табака с неведомым ему парфюмом подводной девы.

При подходе к ней Куропёлкина девушка все ещё в сиреневом купальнике будто бы вмялась (в страхе?) в кожаную спинку дивана. Куропёлкин будто бы испугался своих намерений выявить способность девушки (в мыслях он старался не называть её сейчас Баборыбой) к совместному проживанию и даже — хотя бы проверить на ощупь — ледяная ли она, резиновая или надувная из новейших материалов.

Куропёлкину стало жалко её.

Будто бы она была его дочкой. Или даже внучкой его.

Какие уж тут проверки способностей к совместному проживанию!

Куропёлкину захотелось дать понять сиреневой девушке, что опасаться его не следует.

В жизни Куропёлкина возникали знакомства с глухонемыми, один из них, кстати удачливый параолимпиец, был его тренером по акробатике во Владивостоке, и теперь Куропёлкин попытался движениями рук и губ выказать отношение к напуганной (им!) девушке.

Однако в ответ она мотала головой и, видимо, ещё больше пугалась существа в распахнувшемся одеянии.

Куропёлкин спохватился и стянул халат поясом.

Движением ладони вверх Куропёлкин предложил особе отловленной и предоставленной встать. Поняла, встала. Следующим жестом Куропёлкин пригласил её (особь, особу, девушку) приблизиться к нему. Приблизилась. Куропёлкин протянул к ней руку, как бы предупреждая её, что он сейчас до неё дотронется. Не возражала, ждала. Удивился. Девушка была не только не ледяная, но и пылкая. Хорошо это или плохо, решить он не смог. «Потом выясним», — пообещал он себе. Зачем-то поднял левую руку девушки и носом уткнулся ей в подмышку. Пахло хорошо, водой реки и цветком жёлтой кувшинки, иначе кубышки.

Потом он всё же решил осмотреть места, для совместного проживания существенные. Девушка его намерений не поняла. Тогда Куропёлкин посчитал нужным действовать по принципу: «Делай, как я!». Может, сообразит… Сообразила. Куропёлкин скинул с себя халат, стянул плавки. И новая подруга его без всяких колебаний сняла купальник и предоставила все особенности своего тела Куропёлкину.

Тут и произошло с Куропёлкиным нечто странное. Ему бы доводить до конца испытания, а он заробел, и в голову его зашла блажь, будто он может доставить невинному существу, не осведомлённому пока о своеобразии людской любви, огорчения и даже физическую боль.

И он отступил от подаренной ему девушки, чмокнул её в щеку и застыл в шаге от неё.

Но прежде он ощутил пылкость прижавшегося к нему женского тела.

Девушка смотрела на него сейчас с удивлением. Или даже с разочарованием.

— Дядя, — услышал он, — ты будешь заканчивать испытания? Или дашь персоналу отдохнуть?

— Тётя, — сказал Куропёлкин, — что-то я не видел особых трудов персонала. И в ваших советах я не нуждаюсь.

— Моё дело сливать воду, — проворчал Вундеркинд. — Мне нужно знать, можно ли сливать.

— Сливайте, — разрешил Куропёлкин.

— Чао, — на всякий случай Куропёлкин обернулся к речной девушке, помахал ей рукой и по подсказке Вундеркинда, прихватив пакет со своими вещами, по приставной лестнице спустился к профессору Удочкину и Анатолю.

Чувствовал затылком, что девушка смотрит ему вслед всё с тем же недоумением и досадой.