Свое сотрудничество с властями ГДР в рамках Комитета за единство Германии он объяснил тем, что, во-первых, был вынужден это сделать, так как боялся за свою жизнь, а во-вторых, надеялся усыпить бдительность похитителей и выбрать подходящий момент для бегства на Запад.

Через десять лет после выхода из тюрьмы Отто Йон в своей книге воспоминаний «Я дважды возвращался на родину» подробно изложил свою версию. Вплоть до кончины в марте 1997 года он неустанно искал свидетелей, которые смогли бы достоверно подтвердить факт «его похищения в Западном Берлине». Но его усилия не увенчались успехом. Судебные власти каждый раз находили неубедительными доказательства, представленные бывшим главным охранником конституции. Они, эти доказательства, не могли опровергнуть показания очевидцев еще на первом процессе: Йон пересек секторальную границу в Берлине 20 июля 1954 года, как говорится, в здравом уме и доброй памяти. Так, например, подтвердили западноберлинские полицейские на контрольном секторальном пункте, которые наблюдали за проездом автомашины с Вольгемутом за рулем и Йоном в качестве пассажира.

Надо сказать, что Отто Йон, сочинив ложную версию, сильно осложнил свое положение в глазах боннской юстиции, да и всех непредвзято мыслящих людей. Но нельзя осуждать его за это: нужно было как-то правдоподобно объяснить, как он оказался в Восточном Берлине. Ему казалось, что свалить вину за это лучше всего на агентов КГБ. Изобразив из себя жертву советских спецслужб, Йон думал обойти неприятные вопросы, которые поставили перед ним западногерманские следователи. Вот почему он придумал совершенно ложные обстоятельства и упорно искал свидетелей, которые смогли бы подтвердить их.

Однако служители Фемиды в ФРГ быстро разгадали нехитрые уловки экс-президента ФВОК и заняли при рассмотрении его судебного дела и дальнейших апелляций непреклонную позицию: Йон добровольно, по своей охоте отправился в Восточный Берлин на встречу с советскими представителями. И это самое главное.

Что касается свидетелей, то никто из них не смог убедить судебные власти ФРГ в справедливости версии бывшего шефа тайной политической полиции Бонна, так как ни один из них не имел непосредственного отношения к этому делу. Правда, выступление одного из свидетелей вызвало сенсационный шум в средствах массовой информации, и о нем стоит рассказать особо.

Речь идет о том, что в 1995 году со стороны Йона выступила такая высокопоставленная персона, как бывший советский посол в ФРГ, а затем заведующий международным отделом, секретарь ЦК КПСС в горбачевские времена Валентин Фалин, ныне проживающий в немецком местечке Тоштадт под Гамбургом. Вот что он показал в нотариально заверенном свидетельстве от 23 июня 1995 года:

«В 1954 году, будучи сотрудником Комитета информации МИД СССР, я узнал о деле Отто Йона следующее: в самом начале этой аферы заместитель председателя Комитета Иван Тугаринов получил от Молотова задание отправиться в Берлин, чтобы встретиться с Йоном. По возвращении Тугаринов доверительно сообщил мне и некоторым другим сотрудникам Комитета: Отто Йон при таинственных обстоятельствах, это означает против его воли, был доставлен в Восточный Берлин. Его усыпили в Западном Берлине, и он проснулся уже в Восточном. Тугаринов сообщил далее, что Отто Йон не хотел давать какую-либо информацию советским представителям. Что он не хотел также сотрудничать с какими-либо учреждениями ГДР или Советского Союза.

Посредником, как сказали Тугаринову, выступил один берлинский врач, который поддерживал с Йоном не только профессиональные, но и дружеские отношения. Однако этому врачу не удалось уговорить Йона встретиться с советскими представителями. Когда стало известно, что Йон не хочет отправиться в Восточный Берлин, посредник, недолго думая, решил доставить его туда силой.

Как это конкретно произошло, я не знаю. Не имею понятия и о том, что было использовано при этом — алкоголь или наркотическое средство. Но одно несомненно: Отто Йон не знал, куда его везли после встречи с названным выше врачом…» (Поясню, что Фалин имел в виду близкого знакомого Йона, западноберлинского врача Вольгемута, который посредничал в установлении личного контакта главного контрразведчика Бонна с советскими представителями и доставил 20 июля 1954 года его на своем автомобиле в Восточный Берлин. — В. Ч.)

Диву даешься, сколь легкомысленно многоопытный отставной важный партийный и государственный деятель раздает нотариально заверенные показания по такому сложному казусу, как дело Йона. Ведь сам Валентин Фалин никогда не держал в своих руках материалы на экс-президента боннского ФВОК. В 1954 году он не имел никакого отношения к работе с бывшим главным контрразведчиком ФРГ. В то время Валентин Фалин только начинал свою службу в Комитете информации и был, в общем-то, незаметным клерком в аналитическом подразделении МИДа СССР. Он что-то слышал в свое время о Йоне и не только тогда, но и впоследствии, что-то читал в иностранной печати.

Бывший посол и высокопоставленный партийный чиновник Фалин ссылается на то, что якобы узнал от своего начальника Тугаринова. Тот действительно в конце июля — начале августа 1954 года приезжал в Берлин, изучал с позиций МИДа СССР, что случилось с Йоном. С самим президентом ФВОК он не встречался. Тот усиленно готовился к пресс-конференции, был загружен до отказа и просил не отвлекать его на другие дела. Гонец Молотова получил от нас максимально подробную информацию и отправился обратно в Москву. Само собой понятно, мы не могли рассказать Тугаринову о том, что наши агенты одурманили Йона в Западном Берлине и в бессознательном состоянии перевезли его в восточную часть города.

Такого не было в действительности. Мы проинформировали заместителя председателя мидовского Комитета информации, что произошло на самом деле: Йон сам искал встречи с советскими представителями в Восточном Берлине и выдвинул условие: это рандеву должно состояться в строго конспиративных условиях и только с ответственными московскими чиновниками. Власти ГДР ни в коем случае не должны знать об этом.

Так что никак не мог утверждать Иван Тугаринов даже в конфиденциальных служебных беседах, что Йона усыпил доктор Вольгемут и тайно перебросил его в восточноберлинский район Карлсхорст, где размещались советские спецслужбы. Это сплошная белиберда, которую никогда не мог позволить себе сверхосторожный дипломат Тугаринов.

Короче говоря, Валентину Фалину, вольно манипулировавшему неточной информацией и лживыми слухами, не стоило бы изображать из себя коронного свидетеля по такому запуганному делу, как «афера Отто Йона».

Заметки на полях

Фалин Валентин Михайлович (1926). Советский партийный деятель, дипломат, журналист.

Член КПСС с 1953 года. На дипломатической работе с 1950 года. В 1966–1968 годах — заведующий 2-м Европейским отделом МИДа СССР; в 1968–1971 годах — член коллегии, заведующий 3-м Европейским отделом МИДа СССР. В 1971–1976 годах — советский посол в ФРГ. С 1978 года — на партийной и журналистской работе. Был, в частности, политическим обозревателем газеты «Известия». В 1986–1988 годах — председатель правления АПН. С 1988 года — заведующий отделом ЦК КПСС. Член Центральной ревизионной комиссии КПСС с 1976 года, кандидат в члены ЦК КПСС с 1986-го и член ЦК КПСС с 1989 года. Секретарь ЦК КПСС с 1990 года.