— Господа, неужели вы забыли, что я был всего лишь боцманом?

— Мистер Келли, где ваш автомобиль?

— В городе, сэр. Я приехал сюда на автобусе.

— Пойдемте со мной. Позднее вы успеете вернуться в город на маршрутном автобусе.

Они молча вышли из здания. Автомобиль Грира — «меркьюри» — стоял на площадке, выделенной для приезжающих в Пентагон, у входа со стороны Потомака. Он сделал знак, приглашая Келли занять место в машине, и поехал в сторону Джордж Вашингтон-паркуэй.

— Голландец достал из архива твое досье. Я прочитал его. Ты произвел на меня доброе впечатление, сынок. — Грир промолчал о том, что при поступлении на службу Келли набрал в среднем 147 очков на каждом из трех по-разному сформулированных тестов по измерению коэффициента интеллектуальности. — Твои командиры говорили о тебе только хорошее.

— Мне повезло — у меня оказались хорошие офицеры, сэр.

— По-видимому. Трое из них пытались убедить тебя поступить в школу подготовки офицеров, но Голландец уже говорил с тобой об этом. Мне также хотелось бы знать, почему ты отказался от стипендии для учебы в колледже.

— Мне надоело учиться в школах. Да и стипендия была за успехи в плавании, адмирал.

— Да, они в Индиане любят это, я знаю, но у тебя были отличные оценки, и ты мог бы получить академическую стипендию. Ты учился в превосходной подготовительной школе...

— Там мне тоже выделили стипендию, — пожал плечами Келли. — Никто в нашей семье не заканчивал колледжа. Отец служил на флоте во время войны. Думаю, мне просто не хотелось учиться дальше, вот я и поступил на военную службу. — Он никому не говорил о том, как разочаровал этим своего отца.

Грир задумался над тем, что услышал. Он не был удовлетворен ответами Келли.

— Последний корабль, которым я командовал, была подводная лодка «Даниел Уэбстер». Мой главный старшина, командовавший постом гидролокации, имел докторскую степень по физике. Отличный специалист, знал свое дело лучше, чем я — свое, но у него не было задатков лидера, он старался оставаться в стороне. А вот ты другой, Келли. Знаю, что ты пытался, но не сумел.

— Видите ли, сэр, когда ты находишься на фронте и вокруг происходят события, кто-то должен ими заниматься.

— Не все смотрят на вещи таким образом. Знаешь, Келли, в мире существует два типа людей — те, которые ждут указаний, и те, которые разбираются во всем сами, — заметил Грир.

Знак на обочине шоссе обозначал что-то, что Келли не разобрал, но там точно ничего не говорилось про ЦРУ. Он не понял этого, пока не увидел большое здание проходной.

— Тебе не приходилось взаимодействовать с сотрудниками управления во Вьетнаме?

— Приходилось, — кивнул Келли. — Мы были — ну, вы ведь знаете об операции «Феникс»? Мы составляли часть ее, маленькую часть.

— Что ты думаешь о них?

— Двое или трое были превосходными специалистами. Остальные... Вы хотите, чтобы я говорил откровенно?

— Именно это мне и нужно, — заверил его Грир.

— Остальные скорее годятся, чтобы смешивать мартини, — бесстрастно ответил Келли.

В ответ он услышал грустный смешок.

— Это верно, многие у нас любят смотреть кино. — Грир поставил машину в отведенное для нее место и открыл дверцу. — Пошли со мной, чиф. — Одетый в штатское адмирал провел Келли через главный вход и вручил ему специальный гостевой пропуск, требовавший сопровождения сотрудником ЦРУ.

Что касается Келли, он чувствовал себя здесь, подобно туристу & странной и незнакомой стране. Даже то, что вокруг все казалось самым обыкновенным, придавало зданию что-то зловещее. Несмотря на то, что здание было самым обычным правительственным строением, штаб-квартира ЦРУ была окружена своего рода аурой. Она как-то не походила на реальный мир. Грир заметил озадаченность на лице Келли, усмехнулся, прошел с ним к лифту и поднялся в свой кабинет на шестом этаже. Только здесь, за закрытыми дверями, он заговорил.

— Что у тебя намечено на будущую неделю?

— У меня нет ничего, что связывало бы мои действия, — осторожно ответил Келли.

Джеймс Грир грустно кивнул.

— Голландец рассказал мне и об этом. Мне очень жаль, чиф, но моя задача заключается сейчас в том, чтобы помочь двадцати хорошим людям, которые не увидят своих семей, если мы что-нибудь не предпримем. — Он сунул руку в ящик стола.

— Сэр, теперь я ничего не понимаю.

— Видишь ли, мы можем сделать это добровольно или по принуждению. По принуждению означает, что Голландец снимает телефонную трубку и тебя призывают из резерва на военную службу, — сурово произнес Грир. — А добровольно — это когда ты сам приходишь работать ко мне в качестве гражданского консультанта. Мы платим тебе суточные, что чертовски лучше, чем жалованье боцмана.

— А что я должен делать?

— Ты летишь на базу ВВС в Эглине через Новый Орлеан и Эйвис, насколько я помню. Вот это, — Грир бросил на колени Келли удостоверение личности, похожее на бумажник, — позволит тебе получить доступ к их документам. Мне нужно, чтобы ты изучил оперативные планы в качестве модели для того, что мы собираемся осуществить. — Келли посмотрел на удостоверение личности с фотографией, которая была его старой фотографией из архивов военно-морского флота. На ней была только его голова, как и на паспорте.

— Одну минуту, сэр. Моя квалификация не позволяет...

— Честно говоря, по моему мнению, у тебя отличная квалификация для такого дела, но со стороны будет казаться, что твоя квалификация действительно недостаточна. Нет, ты будешь там самым младшим консультантом, собирающим сведения для малозначащего отчета, который никто не будет читать. Половина денег, которые мы тратим в этом проклятом управлении, испаряется именно таким образом — если ты этого еще не знаешь, — произнес Грир, слегка преувеличивая сложность ситуации из-за своего раздражения порядками, царящими в ЦРУ. — Мы хотим, чтобы твоя работа в Эглине выглядела рутинной и бессмысленной.

— Это вы серьезно?

— Чиф, Голландец Максуэлл готов принести в жертву свою карьеру ради этих людей. И я тоже. Если существует возможность спасти их...

— А как относительно мирных переговоров? Ну что мне сказать этому молодому парню? — спросил себя Грир.

— Полковник Закариас официально считается мертвым. Об этом сообщила другая сторона, даже опубликовала фотографию тела. Кто-то навестил его жену вместе с капелланом базы и женой другого офицера ВВС, чтобы облегчить тяжелую весть. Затем ей предоставили неделю на то, чтобы освободить служебную квартиру. Все как положено, — добавил Грир. — Полковник официально мертв. Я очень осторожно поговорил с несколькими влиятельными людьми, и мы, — произнести это оказалось ему очень трудно, — наша страна не будет срывать мирные переговоры из-за такого случая. Фотография, которая имеется у нас, несмотря на ее обработку, улучшение качества и тому подобное, не может служить достаточно убедительным доказательством для суда, а для этого применяется именно такой стандарт. Мы не можем предоставить достаточно доказательств такого уровня, и люди, от которых зависит принятие решений, знают это. Они не хотят срыва переговоров, и если для окончания этой проклятой войны понадобятся жизни еще двадцати человек, никто не будет возражать. Этих людей уже списали.