«Доверься».

И я доверился. Закрыл глаза и позволил мечу отбивать заклинания. Даже не знал, что в меня летело. И не желал знать. Реус держал оборону. Но и он начинал слабеть. Я ощущал это и умолял:

– Еще чуть-чуть.

– Провались, – в грудь врезалось заклятие. Реус тут же поглотил часть, но только часть. Я пошатнулся.

– Прекратить! Немедленно! – прорезал тьму голос Ленора, и мрак рассеялся. – Приказываю остановить бой! Стража, задержать Киримуса дер Гардена и того, кто выдает себя за крона!

Поздно. Мартис взмахнул рукой – и они с Гарденом исчезли в дымке раньше, чем стражники осознали, что кронов двое. За спиной Ленора виднелась бледная Элена. Рядом с ней – Петер, а следом – группа Милли.

– Так и знала, что ты во что-то вляпался! – бросилась сестра ко мне.

А Ленор поспешил к Дару. Принц выглядел потрепанным, но живым. Ленор повис у него на шее.

– Ваше величество… – попытался вмешаться стражник.

– Пошли вон! – гаркнул Ленор так, что даже у меня стали волосы дыбом. – Сегодня же в ссылку!

Стражники предпочли исчезнуть из комнаты. И даже дверь за собой закрыли. Я погладил клинок Реуса, избитый заклинаниями. Ничего, починим. Главное, что живы. Все остальное можно еще изменить.

Первая эмоция, которая прокралась в сердце, – растерянность. Полная и бесповоротная. Я стоял и смотрел на разгромленную комнату. Разбросанные по полу подушки с софы. Разбитое стекло в шкафу. Разлетевшуюся осколками фарфоровую статуэтку с камина. И не осознавал, что все закончилось. Враг бежал. Все узелки расплелись. Мы победили? Или проиграли?

Похоже, эта эмоция захватила не одного меня. Элена переводила взгляд с меня на принцев. Братья стояли рядом и даже не смотрели друг на друга. Словно все чувства перегорели разом. Пустота. Ничего больше.

Первым отмер Ленор.

– А что вообще произошло? – тихо спросил он.

Вполне в его духе – ворваться, перевернуть все с ног на голову и только потом поинтересоваться, что же это было.

– Ничего, – ответил Дар. Его голос звучал так спокойно, что мне даже стало жутко. – Всего лишь заговор. Отдай приказ найти Мартиса и Гардена. Хотя, уверен, это бесполезно.

Намеренно ли Дар не стал называть мать в этом списке? Я промолчал. Тот случай, когда посторонним не стоит вмешиваться в семейные разбирательства. Братья разберутся сами. Вот только… Мне было представить страшно, что чувствует Дарентел. Моя мамаша, конечно, не подарок. И летом мы иногда так скандалили, что отец прятался. Но допустим на миг, что она решила меня убить. Дико, невозможно. Как можно поверить в такое?

– Аль? – Элена обеспокоенно вглядывалась в мое лицо.

– Все хорошо, – поспешил ее успокоить.

– Хорошо? Ты себя давно видел в зеркале? Тобой же детей на ярмарках пугать можно!

Не думал, что выгляжу настолько плачевно. Хотя, учитывая пару смертоносных заклятий, царапину на плече и то последнее, что врезалось в грудь, подозреваю, что действительно больше походил на призрака. И если заклятие Реусу удалось хоть как-то блокировать, то плечо напоминало о себе тупой болью.

– Ты ранен! – ахнула Элена. – Лекаря!

Попытался объяснить, что это лишь царапина, но кто меня слушал? Слуги помчались за лекарем. Меня окружили взволнованные, взъерошенные студенты. Ленор вызвал стражу и отдал приказ бросить все силы на поимку Гардена и Мартиса, а потом вклинился в гомонящую толпу, чтобы убедиться, что я не отправлюсь к богине в ближайшие несколько минут.

Появился лекарь. Поток желающих пощупать, потискать и повздыхать рассеялся. Целитель скомандовал всем лишним выйти. Студенты потоптались и потянулись к двери. В комнате остались только братья и Элена, а Петер решил присмотреть за разношерстными спутниками.

– Ничего серьезного, – целитель успокоил сестру, у которой глаза были на мокром месте. – Рана неглубокая. А вот остаточные явления смертельных заклятий налицо.

– Что? – Элена чуть не начала рвать на себе волосы. – Аль, какие заклятия?

– Некромантские, – вздохнул я. – От Кроуна.

– Ты в своем уме? – можно подумать, я просил меня ранить. – Что я родителям скажу? Они меня со свету сживут, что не уберегла!

Можно подумать, я ребенок. И не исколесил полстраны с балаганчиком. Элене тяжело смириться, что ее брат вырос. Но ее забота грела, позволяя на мгновение отвлечься от всего и просто почувствовать, что рядом есть кто-то, кому небезразлична твоя судьба. Еще несколько минут – и забурлит жизнь. Надо будет выяснить у Ленора, как его уговорили на коронацию. Сказать Дару, что он осел и, если продолжит действовать в том же духе, останется один как перст. Дать знать Милли, что я жив и умирать не собираюсь. А пока я лежал на софе, закрыв глаза, и прислушивался, как по телу разливается тепло исцеления. Лекарь крона – это не девочка с целительского факультета. Он действовал точно и быстро. Сразу стало легче. А от царапины на плече остался едва заметный розоватый шрам.

– Ваше высочество, вам помочь? – обернулся лекарь к Дару, ничем не выказывая удивления от его присутствия.

– Нет, со мной и так все хорошо, – ответил тот.

– Можете идти, – сказал Ленор.

Дверь за мужчиной закрылась, и мы остались вчетвером. Никто не торопился начинать разговор. Без сомнения, тягостный для каждого. Элена пробормотала что-то о том, что пойдет успокоит студентов, и исчезла. Я хотел было двинуться за ней, но остановил голос Ленора:

– Профессор, останьтесь.

Снова сел на софу. Видимо, Дар никак не мог собраться с мыслями, и я его понимал. Поэтому решил кое-что прояснить сам.

– Ленор, что произошло со времени твоего отъезда из академии? – спросил у юного крона.

Тот опустил голову. Ему тоже было тяжело.

– Когда я сбежал, то обставил все так, словно болен, – заговорил он. – Колокольный звон застал меня на въезде в Ладем. Я бросился во дворец и узнал, что отец погиб на охоте. А потом ночью в мою спальню ворвались дядя Марти и мама. Мама сказала, что Дара убили во время бунта чудовищ. И я поверил. Как можно не верить собственной матери?

Дар горько улыбнулся. И промолчал. Как долго он сможет лгать Ленору? Как объяснит отсутствие кронны?

– Дядя Марти сказал, что надо поторопиться с коронацией. Только тогда можно будет подавить мятеж. И я согласился. Я был уверен, что ты мертв, – Ленор виновато взглянул на брата.

– Я тебя не виню, – откликнулся Дар. – И не буду оспаривать право на престол.

– Ты что? – Ленор чуть не подскочил с софы. – Я не буду править Арантией! Не хочу и не могу.

– Тебя короновали, – заметил Дарентел. – Отказываться от короны – глупо. Поползут слухи. Нет, если так произошло, я не буду больше спорить с судьбой. Все изначально было против меня.