Он даже не стал добавлять, что сегодня – никакого алкоголя и никаких увеселений – у «Стормйаарс» дисциплина была железной. А вот сам он вместе с Форстером и командирами других батальонов, пойдет вечером в офицерский клуб – там сегодня будут праздновать день рождения английского полковника Джейкобса. Он внутренне поморщился – ему неплохо бы выспаться и не пить ничего, кроме чая, который здесь, в Англии, был намного вкуснее, чем в родной Южной Африке, но что поделаешь…

Разговор с Геертом получился проще всего. Один взвод останется у входа в Парламент, один – под его личным командованием – отправится в палату общин, один – под командованием Геерта – в палату лордов.

Он передал Геерту фотографии тех, кого необходимо будет арестовать и кого нужно будет застрелить – у Геерта, в отличие от него самого, память на лица была не очень – еще раз обсудил план уже вместе с командирами взводов и направился на вечернее мероприятие.

26 мая 1942 года. Лондон

Майор 2-го Блумфонтейнского полка Пит Гроббелаар

В девять утра мы расселись по грузовикам, сделав ручкой местным англичанам. Вчера я «спьяну проговорился», что мы с утра едем на маневры – кто на запад, кто на север. Так что никто не удивился нашему столь раннему отъезду. В девять пятнадцать мы уже подрулили к зданию Парламента. У нас было в запасе около двадцати минут – речь Эттли должен был начать толкать в девять тридцать, а мы хотели прибыть чуть попозже.

– Ух ты, как красиво, – сказал я скучающему сержанту-караульному на площади Нью Палас Ярд. – Можно моим ребятам посмотреть? Мы в Лондоне в первый раз!

Тот буркнул себе под нос что-то типа «колониальная деревенщина», но вслух сказал лишь:

– Только ненадолго, а то здесь парковаться не положено.

– Конечно, конечно, – ответил я, – водители остаются в грузовиках, и, если надо, они мигом отъедут.

Кроме сержанта, у входа для членов парламента было еще десять охранников. На нас они не смотрели. Наверное, привыкли уже к глазеющим на местные достопримечательности солдатам из колоний. Человек двадцать из нас подошли к входу в Парламент.

– Эй, вы, не положено! – лениво окрикнул нас сержант.

– Простите, – сказал я, и мы подошли к охранникам. – А скажите, а можно посмотреть, что внутри?

– Нет, нельзя, это только для членов парламента и их гостей, – важно сказал тот. – И вообще…

Что вообще, мы так и не узнали. По моему знаку ребята без лишнего шума упаковали всех охранников, кроме самого сержанта. Что-что, а это «Стормйаарс» умеют. Можно было, конечно, всех прирезать, – но зачем лишние жертвы, даже среди англичан? И – это намного более важно – трупы пришлось бы куда-то прятать. А так посидят себе тихонько в сторожке… Тем более опыта у нас не занимать – мы не раз выкрадывали и англичан, и кафров. Казнили мы их потом в других местах, предварительно хорошенько расспросив – и у нас не было ни единой осечки.

Я же ударил сержанта в челюсть и, вытащив пистолет из его кобуры, засунул кляп в его открытый рот. Тем временем мои остальные ребята начали без лишней суеты выгружаться из грузовиков.

Я взвел курок и приставил пистолет к виску сержанта. От того вдруг явственно запахло дерьмом, и выражение его лица, равно как и запах, напомнили мне Бонгани, когда я нанес ему тот давнишний визит. Даром что этот был белым, а вокруг был не южноафриканский вельд, а столица врага.

Я улыбнулся и сказал:

– Жить хочешь?

Тот закивал.

– И, если я вытащу кляп, ты не будешь кричать? – спросил я.

Тот снова замотал головой.

– Вот и хорошо, – сказал я и улыбнулся той своей знаменитой на весь отряд улыбкой, от которой, по словам моего брата Геерта, мороз шел по коже. – Значит, так, парень. Ты ничего не говоришь, а всего лишь отвечаешь на мои вопросы, добавляя информацию, которая может меня заинтересовать. Если ты ответишь правильно, я тебе сохраню жизнь. Если же нет… – И улыбка моя стала еще шире.

Тот закивал еще энергичнее. Я вытащил кляп.

– Первый вопрос, – сказал я. – Дверь заперта?

– Да, но вот ключи, – ответил он и протянул мне связку.

– Очень хорошо, – сказал я. – Теперь еще один вопрос – в здании есть ещё охрана?

– Сторожка слева сразу у входа, – стуча зубами, ответил сержант. – Дверь в нее будет открыта, в ней двое.

– Они вооружены? – спросил я.

– У них пистолеты, – ответил сержант.

– Место для вас всех там найдется? – задал я еще один вопрос.

Тот только молча закивал.

– Где еще охрана? – спросил я.

– У этого входа ее больше нет, – ответил сержант. – Есть у других ворот. И у входа в Палату общин и Палату лордов, – но там охрана церемониальная.

По сведениям, полученным от Рамзи, так оно и было. Но другие ворота были далеко, и оттуда никто ничего не должен был заметить. А стража у палат была, как сержант и сказал, чисто церемониальной. Но я на всякий случай спросил:

– И какая же охрана у палат?

– Там восемь человек, – сказал сержант.

– Вооружение? – задал я последний вопрос.

– Алебарды – такая традиция, – ответил сержант, – у сержантов еще и пистолеты есть.

– Спасибо, парень. Будешь жить, – сказал я ему, засовывая кляп обратно в его рот. Потом я кивнул ребятам, которые связали его и посадили рядом с остальными. Тем временем другие мои солдаты уже находились у главной двери. Я подошел, отпер дверь, и первое отделение вбежало в здание, прямо в сторожевую комнату слева. Через тридцать секунд один из них выскочил и показал пальцами букву V.

С пленных сняли мундиры и запихали их в подсобку рядом со сторожкой. Несколько моих ребят переоделись в их мундиры и вышли на улицу, изображать стражу. Оставшиеся же мазали лица сажей, готовясь к штурму собственно палат Парламента.

Затем одно отделение заняло сторожку, два же других остались в коротеньком коридоре, который соединялся с более длинным коридором и вел к обеим палатам парламента. Геерт побежал с одним из взводов налево, к Палате лордов, а я с двумя оставшимися – направо, к Палате общин.

Как мы и предполагали, тамошняя охрана не оказала никакого сопротивления – увидев наставленные на них стволы винтовок, они побросали свои алебарды, а сержант достал пистолет и аккуратно положил его на пол.

– Ключи! – тихо сказал я.

Сержант передал мне связку ключей. Я показал им на небольшую комнату для охраны, они послушно зашли туда. Потом я запер дверь снаружи. Согласно плану, еще одно отделение осталось в коридоре. С другой стороны, где была Палата лордов, тоже послышались глухие удары о пол. К счастью, полы здесь устланы толстыми коврами, и через дубовые двери вряд ли кто-либо сможет услышать глухой стук падающих алебард.