– Да. То есть нет. Это не из-за отравления. – Она покачала головой, охваченная замешательством. – Просто, ну… Я знала, что рано или поздно мне придется предстать перед отцом. Это входило в мой план. Но я не ожидала, что он примчится в такую даль для того только, чтобы встретиться со мной. – Эдвина кусала губы. – Я думала, у меня будет больше времени, чтобы собраться с мыслями…

– Наверное, он взбешен, – пробормотал Прескотт, нервно поправляя галстук. – Вы собираетесь сказать ему, что между нами все кончено?

– Нет. – Эдвина покачала головой и сильнее сжала руку Прескотта. – Нет, я хочу, чтобы мы с вами были вместе. А вы… этого хотите?

– Да, конечно. Но мы планировали разорвать помолвку. В этом случае ваш отец, обрадовавшись, что мы не поженимся, оставил бы нас в покое.

Эдвина отпустила руку Прескотта, поднялась с места и подошла к окну. Она стояла там, скрестив руки на груди, уставившись в одну точку.

– Я считаю, что это… немного по-детски. Если я хочу противостоять отцу, я не должна прятаться за фиктивную помолвку и скрывать от него свое истинное намерение – заявить о своих правах на независимость. Ради Бога, я давно выросла! И должна вести себя как взрослая женщина.

– Если мы не разорвем помолвку, ваш отец будет вне себя от гнева.

– Я не уступлю его угрозам. Воля моего отца не должна больше влиять на мою жизнь. У меня есть мои собственные желания. И я хочу быть с вами.

– Да, но какой ценой?

Эдвина подняла глаза на Прескотта:

– Что вы имеете в виду?

– Ведь он ваш отец. Вы должны жить с ним в мире и согласии.

– Рискуя при этом потерять саму себя? – Эдвина покачала головой. – Дело не в вас, Прескотт. Дело во мне, и моем отце, и в наших с ним отношениях. Вы – всего лишь причина, которая свела меня сейчас с отцом. Но наше противостояние имеет давнюю историю.

– Вы должны его понять. Ваш отец желает вам добра. Он считает, что вам нужно удачно выйти замуж, иметь обеспеченное будущее…

– Именно поэтому я и вышла за сэра Джеффри и была с ним очень несчастна. Мы с отцом слишком разные. Он не понимает ни меня, ни того, что мне нужно в жизни. Иначе бы он никогда не выдал меня замуж за сэра Джеффри. – Эдвина тяжело вздохнула. – Он понятия не имеет, что может сделать меня счастливой. Он всегда считал меня глупой чудачкой, которой необходимо руководство, потому что, по его мнению, мои странности меня до добра не доведут.

– Он так и сказал? – спросил Прескотт, переполняемый негодованием.

– О да. И он еще много чего говорил, не особенно стесняясь в выражениях. Поэтому всякий раз, когда отец заводит одну из своих обличительных речей, я начинаю плакать. В общем, веду себя не слишком разумно.

– На этот раз во время объяснения с вашим отцом вы будете не одна, а вместе со мной.

Эдвина ласково посмотрела на него.

– Благодарю вас, Прескотт. Но когда вы станете меня защищать, я буду не в состоянии постоять за себя.

Прескотт подошел к Эдвине и сжал ее руки в своих ладонях.

– Мне хочется быть вашим рыцарем и защитником, Эдвина. Ради вас я готов сразиться с кем угодно. Хоть с огнедышащим драконом. Хоть со вспыльчивым графом.

Она улыбнулась, растроганная его галантностью, зная, что Прескотт говорит искренне.

– Эту битву я должна выиграть сама. Мне давным-давно надо было встретиться с отцом, но у меня все не хватало духу смело посмотреть ему в лицо. Легче было уходить от конфликта, избегая встреч с ним. Наверное, точно так же я поступала, когда от меня чего-то требовали сэр Джеффри и свекровь. Они не считались со мной. Не давали мне и шагу ступить без их разрешения. А я им молча позволяла это делать. Пора мне начать наконец жить своей жизнью и выбирать свой собственный путь.

Прескотт привлек Эдвину к себе и нежно обнял ее.

– Но вы уже начали жить своей жизнью и выбрали свой собственный путь. Вы организовали Общество образования и развития женщин…

– Это не одно и то же. Организацией общества я занималась тайком. Я ничего не говорила своим родителям, пока вся работа не была завершена. Я делала все втихую, понимаете, Прескотт? Я боялась, что они попытаются меня остановить и у них это получится. – Вдыхая знакомый мускусный запах, Эдвина еще крепче прижалась к Прескотту, ощущая его поддержку.

– Но раз ваша затея с женским обществом вам удалась, значит, вы не дали им одержать над собой верх. Кажется, вы даже имеете собственный бизнес?

– Мои родители об этом даже не подозревают. Мы с Генри ведем наши дела тайком. А теперь настало время, когда я хочу наконец перестать скрываться, Прескотт. Мне надоело жить в постоянном страхе, что родители обо всем узнают. Пора наконец открыто жить той жизнью, которой я хочу жить. Я хочу стать похожей на вас и не извиняться перед людьми за то, какая я.

От этих слов Эдвины Прескотту стало не по себе.

– А если вы не выдержите давления обстоятельств, Эдвина? Если ваш отец упрется? Если он отринет вас? Откажет не только в финансовой поддержке, а в любой поддержке вообще?..

– Как ваш дед поступил с вашей матушкой? – осторожно спросила Эдвина.

– Да. Я недостоин того, чтобы из-за меня вы теряли семью, Эдвина. Семья – это все. – Голос Прескотта задрожал. – Если бы вы потеряли свою семью из-за меня, если бы вас отвергли ваши родственники… я бы себе этого никогда не простил!

Она вздохнула.

– Я не могу строить свою жизнь, руководствуясь словами «если бы» и «а вдруг». Мне надо наконец узнать, чего я стою. И любит ли меня мой отец. Есть только один способ расставить все точки над i – встретиться с ним.

Глава 32

Запустив пальцы в свою шевелюру, Прескотт стоял в тени большого дуба и не отрываясь смотрел на закрытые стеклянные двери гостиной.

Проклятие! Ничего не видно! Солнце отражается от стекла и бьет в глаза. К тому же Эдвина и ее отец прошли в глубину комнаты.

– Подглядываете, да?

Прескотт вздрогнул и повернул голову.

– Ах, это вы, сэр Ли. Вы напугали меня.

Сэр Ли шел по садовой дорожке, опираясь на свою трость. Приблизившись к Прескотту, он спросил, показывая на двери гостиной:

– Полагаю, там леди Росс со своим батюшкой?

Прескотт кивнул:

– Она… ну… Эдвина сказала, что хочет взять огонь на себя.

Старик сунул в рот сигару и закурил, выпуская колечки дыма.

– Тогда ей не позавидуешь. У графа Вуттон-Баррета крутой нрав.

– Мне следовало бы быть сейчас рядом с ней.

– Так что вы здесь делаете, молодой человек? Неужели струсили?

– Так захотела Эдвина. А я уважаю ее желания…