Крики вокруг стихали, похоже смерть стражника поместья оказалась последней в этой битве – всех спустившихся с деревьев Медведе-обезьян убили, ко мне уже потащили первых раненых.

Я огляделся, ища взглядом Зотара. Стоит на ногах, глотает зелье.

Кирт, которого мгновение назад и рядом не было, ощерился, навис надо мной:

– Ну, лекарь, чего застыл? Живей!

Я поджал губы и кивнул:

– Сейчас.

Склонился над первым раненым. Ничего опасного, хотя когти разодрали не только доспех, но и руку от плеча до запястья, так что видна кость. Рану явно залили Сердцем Тигра: кровь останавливается на глазах, но не везде, крупные жилы так легко и быстро не закрыть.

Я глубоко вдыхаю и поднимаю руку под внимательным взглядом Кирта.

В ночь после сражения с Гнилым Лосем я очень много думал и переживал.

Мастер Духовной Силы, пусть и всего первой звезды; с идеальной закалкой тела, идущей вслед за душой, в доспехе; с амулетом, которым когда-то наградили чемпиона здешней фракции Второго пояса… Что со мной могло случиться, пока я прятался в кустах? Оказалось – многое. На пустом месте, там, где даже Воины четвёртой звезды остались целы – я стал калекой.

Едва не стал.

Сумев справиться с переживаниями, я внезапно осознал главное – доставая фиалы, я ведь пользовался кисетом Путника без каких-либо ограничений. А этот артефакт может использовать только Воин и только отправляя в него свою духовную силу. Немного, кроху, но ведь отправляя! Пусть сам я этого привычного уже действия не только не осознавал, но и не ощущал в тот момент.

Так что к утру, к выходу отряда я успокоился, перестал искать причину произошедшего и впервые попробовал обратиться к духовному зрению. К счастью, либо зелья подействовали, либо я начал отходить от своей травмы. Я увидел и средоточие, и меридианы, движение духовной силы и стихии по ним. Не нашёл только созданных мной Жемчужин Воды. Зато обнаружил тысячи шрамов на меридианах.

Когда-то давно я насмехался над снежинками, которых Бравур заставлял срывать техники, чтобы к обеду попасть в лекарскую и избить у их дверей нулёвок. Насмехался, про себя бахвалясь своим телом, которое легко выдерживало все мои попытки самому создать второе созвездие Лезвий. Тогда едва заметные духовным зрением шрамы от срывов неправильных техник заживали сами, даже без Тёплой Росы, которую не глядя выдавал мне лекарь Хрил.

С тем, что я увидел в себе духовным зрением два дня назад – тело самостоятельно справиться не могло. Белёсые шрамы уродовали голубую сеть меридианов, иногда затягивая их сплошной пеленой. Лучшее зелье алхимиков Ордена едва справлялось с ними. Я два дня подстёгивал своё тело зельями лечения и восстановления выносливости. И всё равно неохотно обращался к средоточию, даже когда использовал простейшие техники.

Палец Нимиры.

Кто бы она ни была, эта Нимира, в честь которой и назвали технику, но повторённая четырежды безо всякого Умножения техника заперла кровь в ране стражника полностью. Пять узлов Пальца дались в этот раз неожиданно легко, лишь оставили после себя саднящее чувство, словно теранулся ладонью о шершавый камень, когда забирался в руины Древних вдоль реки. Тоже давно забытое ощущение, с моей-то закалкой тела.

Но это только начало моих трудов. Здесь точно не удастся обойтись одними зельями. Вернее, их и без меня уже приняли, а Воин в строю нужен не через сутки, когда рана затянется после Сердца Тигра, а как можно быстрее.

И я сдираю со стражника разодранную кольчугу, обнажаю плечо, поднимаю свою левую руку, складываю пальцы, выставляя лишь один. Предупреждаю:

– Не вздумай использовать Покров или Духовную Защиту.

Стражник, хоть и кривится от боли, хмыкает:

– Да Защиту я и не умею.

Я уже не слушаю его, сжимаю зубы, готовясь к боли. Энергия отправляется в меридиан. Двадцать пять узлов, первое созвездие Забвения. Одновременно с видимой только мне вспышкой обращения к Небу, быстро ударяю Воина пальцем в плечо. Главное попасть. Ну, если уж я справился тогда с Хилденом, то и здесь не промахиваюсь.

Стражник закряхтел. Старик Фимрам говорил, что техника странно ощущается, не боль, но приятного мало. Неудивительно, что тогда Хилден не сумел даже закричать.

Но здесь одного раза мало. Я снова стискиваю зубы, использую технику второй раз, ещё сильнее нарушая работу меридианов руки. На ближайшие две-три тысячи вдохов через узел, в который я наносил удары, нельзя будет провести энергию.

Вспыхнуло всем видимое обращение Длани Возрождения.

Рука, которую я то ли опустил, то ли уронил на колени, дрожала. Двадцать пять узлов, да два раза подряд, а затем ещё и сорок пять узлов Длани земного ранга тяжело мне дались. Тошнило, духовное зрение то и дело отказывало, на миг скрывая меридианы и средоточие пеленой.

Кирт протянул с презрением:

– Как же ты меня раздражаешь. Глаза видят старшего, а на деле ты едва-едва лучше отброса. Эрой использовал подобные техники не моргнув глазом.

Я огрызнулся:

– Тебе откуда знать? Когда он появился в учениках у старика Фимрама, ты уже не ходил в леса, а грел задницу в поместье.

– Ты… – Кирт сощурился, попытался придавить меня духовной силой, – Ты ведь понимаешь, что мы потом вернёмся в поместье?

Я бы и хотел сбросить с плеч почти неощутимую тяжесть чужой силы, но не собирался ради этой крошечной победы напрягаться. Поэтому лишь хмыкнул:

– И что?

– Эй! – Стражник вскинул здоровую руку и помахал ей между нами. – Собрат Кирт, тебе не кажется, что не время мешать лекарю? Дождись, когда тебе отожрут руку и лайся тогда с ним. Здесь не поместье, а лес.

Ко мне подтащили ещё одного раненого, и я не сдержался от проклятья:

– Дарсово отродье!

– Что, так плохо?

Я не ответил, лишь ближе наклонился к ране, вглядываясь в неё. Сама рана небольшая, но мало того что пробита грудь, так и сама багровая плоть зеленеет на глазах. Я бы и рад отложить лечение ещё хотя бы на полдня, когда мои меридианы отойдут от Длани, но сейчас я точно не сумею использовать такую сложную технику, как Жемчуг. Если только первое созвездие…

Нет. Даже так в нём слишком много узлов и слишком бурное течение непокорной сейчас силы, на пути которой в этот раз будет тот сгусток шрамов…

Придётся лечить здесь и сейчас. Небесной Рекой первого созвездия, она чуть легче и на её пути нет таких тяжёлых повреждений меридианов. Взять количеством, а не качеством.

Я дёрнул шлем на раненом, чтобы увидеть цвет его стихии. Огонь. Отлично, значит будет огонь. Из кисета на свет появился сундучок с зельями, показал всем десятки пузырьков в своём нутре.

Я опрокинул над раной фиал стихиального огня, наполнив её до краёв алхимической жижей. Рана вскипела, стражник выгнулся дугой. Я прикрикнул на его замерших товарищей: