Потревоженная взмахами весла серебристая рыбешка испуганно плеснула хвостом, задев бескровную руку Адама.

«Какая маленькая…»

Ковыляка пристроил оба весла на дно лодки и лег на живот, низко наклонив лицо над водой. Около самого дна на глубине медленно танцевали водоросли, синхронно извиваясь гибкими телами и склоняя верхушки по течению. Несколько волос с головы Адама упали на воду, закружились, спутались и поплыли дальше странным пучком, похожим на дохлого паука. Тут лодка качнулась, ударившись о бревна.

Адам со вздохом поднял весло, и тут…

По характерной поступи ковыляка сразу узнал гномью стражу – только они ходили так, словно стремились вколотить железные набойки в каменный настил.

«Черт! Как же не вовремя!»

– Лодка! – радостно выкрикнул вибрирующий тенорок.– Вальден, на нашем участке ничейная лодка!

– Гм… Действительно лодка, – согласился Вальден спокойным баритоном.– А ну, подцепи ее!

Маленькие ножки зацокали по камню и зашлепали по прелому камышовому ковру. Адам почувствовал, как лодка дернулась и начала разворачиваться, пока не стукнулась о прибрежные валуны.

– Ого! – обрадовался тенорок.– Тут что-то лежит!

«Болван, тут лежит не что-то, а кто-то! Я здесь лежу, понятно?»

В бок Адаму уперлась сабля, пощекотала грудь… Сквозь закрытые веки ковыляка различил свет, и горячая восковая капля обожгла его ледяную щеку, мгновенно застыв от разницы температур.

– Ой! Кажется, человеческий жмурик! – внезапно охрипшим голосом доложил тенорок.– Что будем делать, Вальден?

«Ничего. Просто оставьте меня в покое. Вы ничего не видели».

– Если мы бросим его болтаться по Рену, то лодку вынесет участком ниже, – задумчиво сказал Вальден.– Труп найдут и призовут нас к ответу. Надо вытащить его из реки.

«Черт с тобой, убирай! Только не слишком далеко от берега».

Теплые ручонки вцепились в воротник куртки Адама и с усилием дернули.

– Тяжеленный какой! – пропыхтел тенорок.

– Трупы – они всегда тяжелые, – со знанием дела откликнулся баритон Вальдена.– Ты мне лучше скажи: жмурик свежий или старье?

«Даже не представляешь себе, какой я свежий. Если бы вы не явились, бегал бы себе и бегал. Вот идиоты!»

Цепкие пальчики подцепили рукав Адама, приподняли и бросили. Ковыляка постарался уронить руку как можно натуральнее.

– Не окоченел, – подвел итог тенорок.– Часа полтора как прибили.

«Три года тому назад – так будет точнее. Это был удар ножом под сердце – если тебе интересны подробности. Хозяин заштопал дырку, но шрам остался – хочешь посмотреть?»

– Отлично. Тогда мы может просто отволочь его к Подземному лесу и оставить в кустах.

«Куда? Какой еще Подземный лес, я не хочу в Подземный лес! Я ведь не прошу довезти до Верлюта! Просто бросьте труп тут, а он уже сам разберется, куда ему ползти дальше! Нет! Не-э-эт!!!»

– Слушай, у него вдруг такая рожа стала… – упавшим голосом сказал тенорок.– Словно протестует.

– Остывает, – уверенно ответил Вальден.– Берись за правую ногу и потащили.

Сцепив зубы, Адам покорно подставил ноги и даже напряг стопы, зафиксировав их под прямым углом, чтобы стражникам удобнее было держаться. Однажды показанная хозяином карта Лакатки намертво врезалась в память ковыляки, но неграмотный Адам категорически не помнил, чтобы на ней было обозначено хоть что-то, похожее на скопище деревьев. Где же этот чертов Подземный лес? Налево от реки или направо? Голова с шуршанием терлась о землю и подпрыгивала на кочках – в подобных обстоятельствах не очень-то и сообразишь, куда именно тебя тащат.

Наконец каменный настил сменился колючей древесной подложкой, состоящей из обломков веток и сухих чешуек коры, и тело Адама швырнули под куст.

Тряска прекратилась, и ковыляка сразу же вспомнил. Конечно же – лес! Не иначе, серая блямба, похожая очертаниями на кляксу, упавшую между Реном и самой границей Лакатки. Если пересечь его поперек, как раз попадаешь к Верлюту!

Уставший от долгой неподвижности слуга некроманта с наслаждением расправил плечи и осторожно открыл глаза.

Прямо над ним нависало нечто странное, искривленное и совершенно точно не растительного происхождения.

По крайней мере, если отталкиваться от предположения, что растения не умеют кусаться.

– Интересно, долго мы еще будем так катиться? У меня уже вся задница стерта.

– Терпи, дуся. Жив, здоров, ни одного гнома перед глазами не болтается – что еще надо?

– Хорошо бы и приплыть куда-нибудь. Не подумайте, что я привередничаю, но уж очень есть хочется.

– Человек без еды может почти месяц обходиться. А вот без воды всего три-четыре дня, уже неоднократно проверяли. Пей себе на здоровье, дуся, и радуйся, что водица не соленая. Бог даст, выживем. Или прибьет куда-нибудь, или отрастим жабры и научимся жрать водоросли. Кстати, как там Шушулик?

– Замечательно. Сопит как ни в чем ни бывало у меня под мышкой.

– Смотри не задави его!

– Ни в коем случае. Слушай, Жекон, а тебе не кажется, что мимо вот этого пятнистого каменюки нас уже проносило?

– Тоже мне примета! Здесь столько каменюк, и все на одно лицо!

– Хорошо, что твои кощунственные высказывания не слышат господа гномы. Знавал я прежде одного оружейника из местных мастеров. Так вот он… Ма!.. О!.. Уй!..

Полет длился не слишком долго – ровно столько, сколько нужно молодому человеку с не слишком богатой биографией, чтобы припомнить наиболее яркие моменты оной и бегло проститься с жизнью. Рядом с Гелланом, словно вытащенная из воды рыба, обескураженно разевал рот падающий из желоба командир.

Подняв тучу брызг, все трое плюхнулись в квадратный бассейн и после недолгой возни на скользкой плитке встали на шатающиеся ноги.

– Вот это да… – коротко высказался маг, задирая голову к широкой дыре, пробитой в своде. В отверстие щедро лились потоки света искусственного солнца Нижнего города, и после полутьмы они казались ослепительно яркими и даже теплыми.

– Земля… – тоном матроса, чудом спасшегося во время кораблекрушения и узревшего на горизонте долгожданную полоску суши, прошептал Геллан.– Мамочка, это земля!

Терслей был менее эмоционален.

– Жекон, мы сможем подняться обратно в Нижний город? – задумчиво спросил он.– У тебя были запасные веревки, точно помню.

– Были, – согласился маг, отряхиваясь по-собачьи и ощупывая фляги, мотки и свертки, оставшиеся в карманах куртки после всех пертурбаций.– Только не уверен, что ими можно сейчас пользоваться. Судя по положению светила, мы треть суток проплавали. На такие фокусы, милый мой, обычная пенька не рассчитана.