тысячи до двух тысяч километров, обнаруживать и идентифицировать в ходе каждого сканирования две тысячи целей любой природы хоть на суше, хоть на море, хоть в воздухе. Самолет дальнего обнаружения не нуждается в эскорте из боевых машин, потому что своими всевидящими очами может заблаговременно разглядеть любую опасность и без труда ускользнуть от нее.

Поэтому ведущий, естественно, прежде всего подумал, что это ловушка. Но, как ни всматривались оба пилота в окружающий простор, они видели только холодное чистое небо. И ведущий решил рискнуть.

– «Шаровая молния», «шаровая молния». Атакую. Прикрывай азимут 317, но не уходи из поля зрения!

Как только ведомый отвернул в указанном направлении, откуда вероятнее всего можно было ожидать засады, ведущий дал форсаж и потянул ручку на себя. Оставляя за собой черный выхлоп, «Су-27» устремился к все еще находившемуся немного выше АВАКСу[20], как атакующая кобра. Лишь теперь «E-4А» обнаружил близкую опасность и стал поворачивать на юго-восток в попытке уйти. Во время виража он обильно сыпал из хвоста магниевые тепловые гранулы, предназначенные для обмана ракет с тепловым наведением, оставляя за собой след из маленьких огненных шариков, как будто кусочки души самолета вырывались из смертной оболочки. АВАКС перед истребителем так же беспомощен, как велосипед, пытающийся обогнать мотоцикл. В этот момент ведущий решил, что приказ, который он отдал ведомому, был эгоистичным с его стороны. Можно было бы записать сбитую машину на обоих.

Поднявшись немного выше «E-4A», он некоторое время разглядывал его, вернее, любовался будущей добычей. Бледно-голубой радиолокационный купол на крыше «E-4A» был прекрасен в своих изгибах, очарователен, как рождественское украшение; широкое белое шасси походило на жирную жареную утку на блюде: соблазнительно, но настолько красиво, что трудно решиться прикоснуться к ней ножом и вилкой. Но инстинкт подсказывал летчику, что больше тянуть нельзя. Сначала он выпустил очередь из 20-мм пушки, разбив обтекатель, и посмотрел, как обрывки радиолокационной антенны AN/PY3 производства фирмы «Westinghouse» разлетелись по небу, подобно серебряному рождественскому конфетти. Затем отрубил пушкой крыло и, наконец, нанес смертельный удар двуствольной пушкой с частотой вращения 6000 оборотов в минуту, разрезав фюзеляж уже кувыркающегося и падающего «E-4A» надвое.

«Су-27» заложил нисходящий вираж, провожая стремительно падающие обломки. Пилот видел, как экипаж и какое-то оборудование вываливались из остатков фюзеляжа, словно шоколадные конфеты из коробки, как несколько парашютов расцветают на фоне неба, и вспомнил недавний бой, вспомнил, как его товарищ пытался спастись из сбитого самолета. Тогда «F-22» намеренно сделал три захода почти вплотную к парашюту и добился своего: под реактивной струей купол закрылся. Он видел, как его товарищ камнем падал вниз и исчез на белом фоне земли.

Он подавил в себе желание сделать то же самое и вернулся к ведомому. Затем они на предельной скорости покинули место боя.

Они все еще подозревали подвох.

* * *

6 января не только эти два самолета отстали от своих подразделений. Вооруженный ударный вертолет «Команч» из 1-й кавалерийской дивизии[21] армии США летел, не имея какой-либо цели в поле зрения, но его пилот, лейтенант Уокер, был совершенно спокоен. Ну, не так чтобы совершенно. Еще совсем недавно он летал на «Апачах» и еще не до конца приноровился к «Команчу» – как-никак это был другой тип ударного вертолета, предусматривающий еще и перевозку войск, поступивший на вооружение лишь в конце прошлого века. Его раздражало и отсутствие педалей, и гарнитура с бинокулярным дисплеем, установленным на шлеме, не такая удобная в использовании, как монокулярный прицел «Апача». Но сильнее всего его раздражало то, что непосредственно перед ним сидел носовой стрелок капитан Хейни.

– Ты должен раз и навсегда уяснить свое место, лейтенант, – сказал ему Хейни при их первой встрече. – Я – мозг, управляющий этим вертолетом. А ты всего лишь шестеренка в его моторе и будешь вести себя как шестеренка! – Уокеру это пришлось совсем не по нраву.

Он вспомнил встречу с почти столетним ветераном Второй мировой войны, отставным военно-морским летчиком, которого однажды привезли на их базу. Заглянув в кабину «Команча» старик только головой затряс. «Ну, детки… – сказал он. – Я когда-то летал на «Мустанге», так у него панель управления была проще, чем у современной микроволновой печи, и это была самая лучшая панель управления из всех, которыми мне довелось пользоваться!» Он вдруг хлопнул стоявшего рядом Уокера по заднице. «Наши поколения пилотов различаются тем, что мы были рыцарями неба, а вы – операторы компьютеров».

Уокер стремился стать рыцарем неба. И как раз сейчас ему выдался шанс. Русские сегодня ставили просто яростные помехи, из-за которых все электронные системы вертолета – система интеграции боевых задач, система анализа целей, вспомогательная система выявления и классификации целей, система отображения обстановки в реальном времени, система распределения ресурсов и все прочее – попросту отказались работать! Бесперебойно работали лишь два 1000-сильных двигателя T800. Обычно Хейни высматривал цели с помощью своих электронных игрушек, но сегодня капитан, обычно командующий без передышки, заткнулся вместе с ними.

И стоило ему об этом подумать, в наушниках внутренней связи раздался голос Хейни:

– Внимание, я вижу цель! Вроде бы слева и впереди, возможно, у того холмика. Там, похоже, броневик… вероятно, вражеский. Ты… заход выбирай по обстановке.

Уокер чуть не рассмеялся вслух. Ну и сукин же сын! Еще вчера он сказал бы: «Я обнаружил цель на азимуте 133. Семнадцать танков 90-й серии, двадцать один 89-й серии с мотопехотным охранением движутся по азимуту 391 со средней скоростью 43,5 километра в час и средней дистанцией 31,4 метра. Выполняй оптимизированный план атаки AJ041, заходи с азимута 179 под вертикальным углом 37 градусов». А сегодня? «Вроде бы бронеавтомобиль… похоже… рядом с холмиком…» Кому, черт возьми, ты все это говоришь? Я давным-давно все разглядел! Теперь, Хейни, предоставь дело мне, потому что ты бесполезен. Это моя битва, за неимением электронного акселерометра ускорение я буду определять собственной задницей и стану настоящим рыцарем! Этот «Команч» в моих руках будет сражаться, как его тезка из дикого индейского племени.

«Команч» устремился к открытой цели и выпустил все шестьдесят две 27,5-дюймовые ракеты «Хорнет». Уокер проводил восхищенным взглядом рой пчел с огненными жалами, которые, радостно жужжа, устремились к цели и окутали врага морем огня. Но, сделав разворот, чтобы проверить результаты атаки, он понял: что-то не так. Солдаты на земле даже не пытались прятаться. Они стояли в снегу, яростно махали руками и, похоже, бранили его на чем свет стоит.

Уокер подлетел ближе и отчетливо разглядел опознавательные знаки уничтоженного броневика: три концентрических круга: синий в центре, белый посередине, красный снаружи.