– Сделал? – непонятливо наклонив голову, спросил разбойник и приблизился на такой же шаг к Жану-Антуану. – Я ничего не делал. Я же не волшебник. Волшебников не существует, Джон. Ты разве не знал?

– Знал.

– Вот-вот! – одобрительно сказал Чарли, опустив руку. – Я чуть с ума не сошел, ожидая, когда же оно начнет работать.

– То есть, ваше золото теперь все время будет светиться, когда вы будете сюда приходить?

Чарли рассмеялся.

– Нет. Мне теперь не нужно сюда приходить.

– А, ладно, – не особенно понимая, что к чему, кивнул Жан-Антуан. – Что ж! Тогда, пойдемте вниз, Капитан просил вас прийти, там выручку делят.

– Ты так и не ответил, – настойчиво прошептал Чарли. – Что ты почувствовал, увидев свет?

Юноша так и знал, что Чарли не отпустит его, поэтому сильнее разволновался, когда его опасения подтвердились.

– Ну, испугался сначала…

– Разумеется, а потом, Джон?

– Удивился.

– Так, – уже довольнее протянул разбойник.

– Вы имеете ввиду, завораживающе ли действует этот свет? – желая сказать то, что хочет услышать Чарли, уточнил Жан-Антуан.

– Не знаю, а это так? – с азартом поинтересовался разбойник.

– Наверное.

– Хорошо. Продолжай.

– Вроде на этом все.

– Ты уверен?

– Да, – пожав плечами, протянул Жан-Антуан.

– Ты точно уверен?

– По всей видимости, да. А вы почувствовали что-то еще?

– Конечно!

– Что же?

– Волшебство! Оно, наконец, здесь! – снова выбросив вперед кулак с мешочком золотой пыли провозгласил Чарли. – Я уже отчаялся заставить его работать, как вдруг началось! Все последние дни я чувствовал, что его становится все больше. Медленно перемены стали закрадываться в самые заброшенные уголки Лондонских улиц. За окном блеснут искры. Воздух вздрогнет поутру. В печи огонь на секунду станет белым. Но пыль все никак не светилась. Не работала, и я не мог понять, почему. А сегодня произошло невероятное! Сгущавшееся все сильнее, сегодня волшебство опустилось на Лондон с заходом солнца. Ты обратил внимание, как тихо стало? Заметил, как опустели улицы? Весь город почуял перемены.

– Да, вечер выдался спокойный.

– Спокойный? Да все живое затаило дыхание! – могущественно сотрясая кулаком, вскричал разбойник.

– Хорошо, что вы, наконец, так рады.

– Еще бы! А теперь, – перейдя на заговорщицкий шепот, заговорил Чарли, доставая клинок. – Пока волшебство снова не разлетелось по всему свету, помоги мне подготовиться к последнему великому сражению, какое ждет моего заклятого врага.

– Как?

– Подойди сюда к окну и просто держи то, что я буду давать, – вкладывая в руки Жана-Антуана клинок, объяснил Чарли. – Только не урони, а остальное сделает волшебство.

Бережно развязав платок, разбойник набрал щепотку золотой пыли, с балетной грацией взмахнул рукой, чтобы развеять частички золота над клинком, и застыл. Легким звоном отдался клинок, когда стружка упала на него.

– Слышал? – выкатив глаза, прошептал Чарли.

То же самое они проделали с самовзводным револьвером и бундельревольвером и еще двумя ножами. При виде этих грубых опасных ножей, Жана-Антуана чуть не вывернуло: он представил, как под их лезвиями легко хрустят кости, рвется плоть и сочится кровь. Игра воображения заставила француза задаться вопросом, зачем он помогает Чарли? Ведь, то, что задумал разбойник наверняка страшнее какой-то клеветы, которую Жан-Антуан навел на Франсуа, но с другой стороны, и враг Чарли не был невиновным.

Вся эта сцена приводила француза в замешательство и казалась ему одновременно таинственной и нелепой. Разбойник же был исполнен возвышенного трепета.

Закончив с оружием и рассовав его по одежде, Чарли набрал щепотку и небрежно бросил в лицо Жана-Антуана.

– А это еще зачем, мсье Чарли?

– Погоди, Джон, это еще не все, – разбойник сунул развернутый платок к лицу отшатнувшегося француза и шепнул: – Вдохни!

– Нет уж! Я не буду это вдыхать.

– Брось ты сомневаться, Джон, ты видел все своими глазами! Это для твоей же безопасности.

Француз передернул плечами:

– Видеть, как светиться пыль это дикость, но вдыхать ее – безрассудство. Так что простите, но вам придется принять мой отказ.

– Тебе же хуже, – вместо долгих уговоров просто ответил Чарли и вдохнул сам.

Откашлявшись и поморщив нос, он вздохнул с облегчением.

– Вот теперь, Джон, я раз и навсегда положу конец кровавым бесчинствам своего давнего недруга.

– Почему только теперь?

– Так из-за волшебства же! Ты разве не уразумел, нет? – приглядевшись повнимательнее к лицу недоумевающего француза, спросил Чарли. – Мой враг весьма необычен, помимо своего природного коварства. А теперь и мое оружие стало под стать ему. Оно впитало в себя волшебство и может причинить ему существенный вред. Но это только цветочки! Я развею пыль на него, и он исчезнет навсегда!

Жан-Антуан невольно с сомнением посмотрел на разбойника, хотя и не хотел выдавать, что все сказанное кажется ему полной чушью. Чушью, даже, невзирая на удивительный свет, который юноша видел только что.

– Для тебя это все непонятные вещи, да, Джон? – улыбнувшись на одну сторону, сообразил Чарли. – Разумеется. Там, откуда ты родом другие проблемы и способы их разрешения. Но я живу слишком долго и повидал слишком много, чтобы пренебрегать вещами, в которые больше не верят простые люди.

– В каком смысле, слишком долго? – расслышав странные интонации в голосе Чарли, спросил Жан-Антуан.

– Дольше, чем ты думаешь.

Хотя здесь оставалась большая доля недосказанности, и вряд ли разбойник собирался вносить ясность, с минуту француз смотрел на разбойника, думая, что это такое выражение, но взгляд Чарли был однозначным.

– Поэтому мне ли удивляться простому волшебству? – просто заключил он.

Жан-Антуан не услышал последних слов Чарли. Мыслями юноша обратился в неведомое ему прошлое, пытаясь связать все (в большей или меньшей степени) объективные факты, какие он знал о разбойнике с размытыми догадками и недосказанностью, которые заполняли пробелы в разумном объяснении всех зловещих странностей, связанных с Чарли. В истории с тайнами разбойника было больше «почему?», чем однозначных ответов, а любой полный ответ мог оказаться полнейшей ложью.

– Мсье Чарли, вы никогда не говорите о том, как вы стали врагами с человеком с красными конвертами, – поддавшись секундному порыву любопытства, произнес Жан-Антуан.

– О-о-о, даже Капитан не суется в такие дела, – предостерег разбойник.