Анатолий Фомич сел за стол и взялся за перо. Еще никогда в жизни он не испытывал такого подъема. Цифры, названия, расчеты, рецепты сплавов, имена, марки металлов, характеристики, проблемы – все держал он в памяти. Особое место заняло описание «фаустпатрона» – сопроводительное письмо, где не было ни одного лишнего слова, заняло страниц пять. Однако полной картины этого оружия не получилось. Он не мог сказать, почему первый образец весит более пяти килограммов, а второй – три с четвертью килограмма, чем закрепляется чека, как устроен стреляющий механизм, как снимается он с предохранителя и ставится на боевой взвод, для чего служит головка винта… Многого в конструкции «фауста» он не знал.

Работу Березенко закончил к утру. В доме все спали. Останавливаясь и прислушиваясь, Анатолий Фомич бесшумно спустился вниз, тихо открыл дверь в парадном и быстро пошел по тропинке к флигелю.

Настал день, когда должна была завершиться операция, которую Йошка договорился провести вместе с Ахимом Фехнером.

Айнбиндер тяжело опустился на сиденье и приказал ехать на завод Ноеля Хохмайстера.

– Разрешите закурить? – спросил Йошка.

– Ты своей «Дравой» душишь меня, – проворчал Айнбиндер.

Йошка включил радио. Хор мальчиков из Берлина тоненькими голосами исполнял новую песенку «Ничего у нас не отберут». Потом стали передавать статью доктора Геббельса из газеты «Дас Рейх». Айнбиндер прибавил громкость.

«Каждому надлежит спокойно, мужественно, а главное – обладая достаточной подготовкой, встретить час испытания, – бодро вещал диктор. – Воздушная война в действительности превосходит любое описание, и никакое человеческое воображение не в силах ее представить… Пылающий дом, засыпанное бомбоубежище не должны быть для нас чем-то новым и пугающим, а всего лишь сотни раз продуманным и давно предвиденным положением… Пусть не думают, что фюрер сложа руки наблюдает, как злобствует вражеская авиация… Мы переживаем великое и ответственное время, напоминающее лучшую пору фридриховского века. Фридрих со своим юным прусским государством не раз стоял перед опасностями, неизмеримо превосходящими те, что ждут нас. И он всегда с ними справлялся. А мы справимся и подавно…»

Айнбиндер приглушил звук, спросил:

– Что ты думаешь об этом?

– Вспоминаю слова из Библии: «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них».

– Ты не веришь в счастливый конец?

– Не смыслю в политике, но нанюхался окопной вони и думаю: туговато нам придется, уж коли навалились на нас всем скопом.

Йошка подкатил к воротам завода. Поскольку у него не было пропуска, он вышел, уступив место за рулем капитану.

– Пока гружусь, можешь выпить кружку пива, – разрешил Айнбиндер.

Охранник открыл ворота. «Опель» вкатился в полутемный двор, окруженный почерневшими от копоти кирпичными цехами.

Если бы в этот момент к сердцу Йошки врач приложил стетоскоп, он бы услышал бешеный стук. На ватных ногах Йошка дошел до дверей «Альтказе», остановился, закурил. Сейчас Вилли подогнал машину к складу, через минуту Фехнер начнет загружать заднее сиденье стволами, потом…

Вдруг точно током его пронзила мысль: надо каким-то образом отвлечь Айнбиндера от машины, чтобы Ахим успел открыть багажник… Схватившись за живот, Йошка побежал к проходной. Через окошечко он увидел «опель» с раскрытой дверцей. Ахим носил упакованные в прорезиненную ткань «фаусты». Айнбиндер, поигрывая ключами, наблюдал за погрузкой.

– Куда?! – Охранник бросился к Йошке, загораживая проход.

– Прошу вас, немедленно позовите вон того капитана!

– Что с вами? – Дюжий охранник подхватил падающего человека, положил на топчан.

– Скорей зовите! – закричал, корчась, Йошка. Охранник оглянулся, не зная, что предпринять.

– Видите, я умираю!

– Сейчас, сейчас. – Охранник, решившись оставить пост, потрусил к Айнбиндеру.

От натуги у Йошки побагровело лицо. Когда вбежал Айнбиндер, он выл. Вилли задрал мундир и рубашку, стал ощупывать живот. Надавил в правое подбрюшье, Йошка вскрикнул.

– Приступ аппендицита. У тебя случалось такое?

– В первый раз. Все горит!

– Нужна «скорая помощь»! – Вилли взглянул на охранника.

– Нынче «скорая» приезжает уже к покойнику, – отозвался тот.

– Где достать лед?

– Пожалуй, в «Альтказе».

– Так сбегайте!

– Я на посту.

– Я никого не впущу и не выпущу!

Охранник притащил завернутую в клеенку глыбу льда. Вилли приложил к правому боку. Йошка перестал стонать, морщась, проговорил:

– Простите меня.

– Лежи уж!

Минут через десять Йошка произнес неуверенно:

– А боль-то, кажется, прошла. Неужели так бывает?

– Бывает. Ты полежи, закончим погрузку и поедем.

– На всякий случай возьму с собой лед.

…Пока добирались до фольварка, Йошка вовсе оживился:

– Надо же так скрутить… А сейчас будто ничего и не было. Разрешите сесть за руль?

– Попробуй.

Обходя машину, Йошка покосился на багажник. Только бы не вздумал Айнбиндер заглянуть в него. Тогда все пропало! Ну а если и не заглянет, то как ему, Йошке, извлечь детали из багажника? Надо во что бы то ни стало на какое-то время завладеть машиной. «А что, если…» – как утопающий за соломинку, Йошка ухватился за внезапно осенившую его мысль.

– Черт побери! Я совсем забыл о просьбе моей хозяйки, господин капитан, – проговорил он с огорчением.

– О чем просила фрау Виц?

– Она сегодня уезжает. Я должен отвезти на вокзал ее вещи. Разрешите воспользоваться вашей машиной?

– Куда она едет?

– В Берлин. Хочет навестить своего кузена, графа Зеннекампа, и подарить ему казачью шашку.

– Что-то я слышал о Зеннекампе… А, читал! Уж не он ли вывозил югославское серебро?

– Вполне возможно. Граф занимает важный пост в министерстве экономики. Думаю, мой шеф на теплое местечко устроился не без его помощи.

– Когда отъезжает фрау Виц?

– Вечерним экспрессом.

Подумав, Айнбиндер согласился:

– Жди меня, пока я разгружусь.

«Господи! Сделай так, чтобы он не открывал багажник», – молил про себя Йошка.

У ворот фермы, где была оборудована лаборатория для испытаний «фаустов», Йошка уступил место Айнбиндеру. Как и на завод, так и сюда во двор въезжать он не мог. Вилли нанял его на время и оформлять пропуск не считал нужным. Дело представлялось хлопотным, поскольку пришлось бы обращаться в службу безопасности и проходить всевозможные проверки. Больше получаса томился Йошка в ожидании капитана, кусая от волнения губы. Наконец ворота раскрылись, выкатился «опель», Айнбиндер распахнул дверцу: