Я прицелилась в него, прекрасно отдавая отчет, что магазин пустой.

— Не стреляй, — захрипел он. — Дура, я без оружия!

Ногой я разметала полы его куртки, пачкая джинсы снегом. Действительно. Пинком заставила его перевернуться на живот и задрала куртку на спине. Пистолета не было. Этот придурок просто опустил руки, когда у меня и так нервы на пределе.

— Пожалуйста, не убивай, — он съежился у стены, руки — особенно правая, тряслись. Я и раньше знала, что он трус.

— Вали, пока я добрая, — процедила я.

Уговаривать не пришлось: он вскочил и побежал к темной линии деревьев, прижимая ладонь к плечу.

Мне тоже надо уходить, на выстрел придут, и кто это будет — друзья или враги, я не хочу выяснять. Нужно убираться, пока есть шанс.

В дом возвращаться нельзя — я не знаю, что там произошло и кто были те, кто шумел на воротах. Я побежала к ограде и пролезла между прутьями.

Придется идти по дороге, искать Эмиля. Снова по снегу и холоду, с обмороженными руками и кровоточащей раной на спине. Если его машина стоит на шоссе, я не дойду.

Я приблизилась к дороге и пошла параллельным курсом, скрываясь в темноте.

Мимо пробежали двое, и я спряталась за деревом. Не знаю, кто это и выяснять не хочу. Я прижалась к шероховатой коре, надеясь, что меня не заметят.

Спина ныла от каждого неловкого движения, в мышцах что-то дергало. Я боялась, что задет нерв и терпеть придется до конца жизни. Хреновый прогноз. Будет еще хуже, если здесь она и закончится.

Впереди, из-за поворота выбился свет фар и я затормозила. Может быть, Эмиль, но что если это машина с недружественными вампирами?

Я остановилась, жарко выдыхая пар вместе с отчаянием. В стороне, над городом, отцветали последние залпы фейерверка.

Я боялась идти вперед. Прижалась к шершавому сосновому стволу, стараясь не потревожить лапы с шапками снега. Осталось совсем чуть-чуть — немного сугробов и холода, немножко страха и если повезет, все закончится.

Я приблизилась к дороге, старательно отогревая в кармане руку, разминая кулак, чтобы вернуть подвижность пальцам, словно еще могла стрелять. Джип уже различался между деревьев — он стоял посреди дороги. Тихо шелестел двигатель, из выхлопной трубы стелился дым. Как же там тепло внутри…

Я перевела дыхание, пристально рассматривая машину. Квадратные формы подсказывали, что это «мерседес», но не один Эмиль их любит. Номер я не видела.

Дверь распахнулась и наружу вылез высокий мужчина. Сунул в рот сигарету и несколько раз щелкнул зажигалкой, прежде чем смог прикурить.

В короткой вспышке света я узнала Стаса.

— Эй! — попыталась крикнуть я. — Стас!

Он настороженно вскинул голову и оглянулся. Потом приоткрыл дверь и что-то сказал в салон.

Я скатилась по сугробу, потревожив сосну, с веток на меня обрушилась маленькая снежная лавина. Водительская дверь приоткрылась, на дорогу вышел Эмиль, и я выкатилась ему под ноги в вихре снега.

Эмиль схватил меня за плечи, помогая встать. Я поднялась, вымазав его снегом и обжигаясь об горячие руки. От него пахло чем-то невероятно приятным: теплом, мятой и бензином. Запах казался чужим на фоне холодного аромата снега. Дурманящий запах достатка и стабильности.

— Где Никита? — спросил он. — Его послали за тобой. Ты его видела?

— Нет.

Наверное, он был среди тех, от кого я пряталась за деревом. И сейчас он в доме. Надеюсь, ему дали крови…

Сейчас я хотела одного: нырнуть в теплое нутро джипа и оттаять. Я отлипла от Эмиля и полезла в машину, не веря, что добралась.

Спереди, на пассажирском сидении обнаружился незнакомый вампир. Эмиль тоже сел назад — рядом со мной, а Стас остался снаружи.

На волосах таял иней. Кожу пощипывало, меня била дрожь. Эмиль все понял без слов и выставил климат-контроль на максимум.

Спина пульсировала, куртка между лопаток липла к повязке. Все тело ныло от холода — я промерзла до костей.

Я думала, он закидает меня вопросами, но Эмиль молчал и смотрел на меня.

— Как ты меня нашел?

— Андрей сказал, что ты у нее, как только услышал про «Сосновый бор».

— Он не знал, где ее логово. Если не соврал, конечно, — пробормотала я.

Ага, не соврал. Мог бы догадаться, раз база когда-то принадлежала ее отцу.

— Андрей мне звонил. Сказал, что ты жива, но ранена, — он смерил меня взглядом. — Выглядишь целой. Что она сделала?

— У меня рана на спине.

Эмиль молча вышел из машины, я наблюдала, как он обходит джип, копается в багажнике… Что все это значит, черт возьми?

Он вернулся с автомобильной аптечкой. Захлопнул дверь, отрезая холод, которого я и так нахлебалась на жизнь вперед.

— Поворачивайся, — он попытался расстегнуть куртку, но я вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Я раздета, — объяснила я.

— Кто-то должен посмотреть. Ты что, меня стесняешься? Ты же моя жена.

— Бывшая, — напомнила я, но все-таки повернулась, расстегнула куртку и приспустила ее с плеч.

— Тебя уже кто-то перевязывал. Кровоточит.

— Я в курсе, — огрызнулась я.

— Кровь остановить не смогу, — голос было обыденным, он не беспокоился за меня, просто констатировал факт. — Тебе нужен врач… Чем это тебя?

— Стрелой.

— Чем? — переспросил Эмиль.

— Оксана любит пострелять из лука.

Руки Эмиля были горячими и приятными наощупь. Уже по тому, что мне приятны его руки можно было догадаться, как я замерзла.

— Какая ты холодная… Закончим, отвезу тебя к врачу.

Его одежда пахла моим прежним миром, пока Эмиль не подался во власть. Я вдыхала запах денег и, знаете, мне хотелось обратно. Туда, где была хотя бы иллюзия безопасности. Только это невозможно.

— Я должна вернуться, — сказала я. — Дай обойму.

Сидя к нему спиной, я поменяла магазин, передернула затвор и, натянула куртку. Эмиль не дал открыть дверь.

— Куда ты лезешь? Подожди. Пусть зачистят базу.

Я обернулась и прищурилась на него.

— Больше всех надо? — улыбнулся он. — Это работа для пешек. Мы пойдем, когда будет безопасно.

Я хотела послать его, но осталась. Звучит хорошо, да только я знаю Эмиля: это не комплимент, и из категории «пешек» он меня не вывел. Просто даже плохой хозяин пустит собаку в дом, когда она ранена.

— Я в тебе не ошибся.

Я долго молчала, а потом попросила его заткнуться.