Едва полковник Разин, находящийся в служебном фургоне с прослушивающими устройствами, услышал слова неизвестного, как тут же раздал указания сотрудникам наружки:

– Так, всем внимание!

Сотрудники в фургоне тут же приложили поближе наушники.

– Не понял, – взволнованно ответил Зотов, выдержав паузу. – Вы кто такой? Что вам нужно?

– Юрий Тимофеевич, прошу сейчас слушать меня и не перебивать. Это в ваших же интересах. Я настоятельно не советую вам предавать гласности те данные, которыми вы обладаете. Это может очень плачевно обернуться для вас…

– О чем вы говорите?

– Еще раз повторяю: слушайте и не перебивайте. Вы немедленно откажетесь от своей затеи обнародовать компромат на высших чиновников Ленсовета. В новом интервью вы сообщите что угодно, но наотрез откажетесь от всех своих слов и намерений. А сам компромат вы спокойно передадите нам завтра же. И тогда мы разойдемся с миром…

– Вот как… – Зотов почувствовал небольшую уверенность и твердо возразил: – А если я не откажусь от своих слов и сделаю всё так, как и планировал?

– Не советую этого делать, Юрий Тимофеевич. Это может очень плачевно обернуться для вас и ваших близких.

– Вы что, угрожаете мне?

– Я лишь предупреждаю. Вы наверняка понимаете, что у людей, чьи интересы вы сейчас задели, очень большие возможности в этом городе. Вас просто растопчут, и глазом не моргнув. Так что не испытывайте судьбу, Юрий Тимофеевич, мы сами хотим всё решить мирно. Вы опровергаете свои слова и отдаёте нам бумаги, а мы больше не беспокоим вас и ваших близких, и позволяем дальше заниматься своей деятельностью. Вполне оптимальный вариант, не так ли?

– А где гарантии, что со мной ничего не сделают после передачи документов?

– Гарантии, Юрий Тимофеевич, можете себе дать только вы сами, если примете сейчас моё предложение. Дабы у вас не возникало лишней тревоги, наша встреча произойдет в людном месте…

Зотов выдержал задумчивую паузу, а затем неопределенно ответил:

– Мне нужно подумать…

– Подумать? Тут нечего думать, Юрий Тимофеевич… Завтра в 13:00 встречаемся в сквере на Исаакиевской площади. Приходите один, с документами. И не вздумайте обращаться в органы, это будет очень глупо и опрометчиво с вашей стороны. Мы об этом обязательно узнаем и сразу расценим как отказ. Тогда за вашу судьбу мы уже не ручаемся…

Собеседник повесил трубку, а Зотов еще несколько секунд настороженно слушал гудки.

– Ну что, засекли место? – спросил Разин у одного из сотрудников наружки после окончания разговора.

– Да. Звонили из телефона-автомата на улице Герцена, как раз недалеко от Исаакиевской площади.

– И Ленсовет рядом… – вместо ответа задумчиво произнес полковник.

– Как будем действовать?

– Свяжите меня с Зотовым по зашифрованной линии.

– Секунду…

Меньше чем через минуту полковник уже говорил с взволнованным Юрием Тимофеевичем:

– Это я. Можете говорить, нас не слышат.

– Мне назначили встречу завтра в…

– Я всё слышал, Юрий Тимофеевич. Не волнуйтесь, ситуация под контролем.

– И еще мне кажется, я знаю, кто мне только что звонил…

– Вот как? Вы уверены?

– У меня хорошая память на голоса. Правда, я с этим человеком никогда особо близко не общался, но его интонацию и манеру говорить хорошо запомнил…

– Кто он?

– Я почти уверен, что это был Путин. Нынешний советник Анатолия Собчака. Он пришел на эту должность в Ленсовет год назад, перед самым моим увольнением. Он мне и тогда сразу не особо понравился: слишком тихий какой-то и неприметный. Темная лошадка, в общем…

– Это очень полезная информация, Юрий Тимофеевич. Надеюсь, вы не ошиблись и тем самым сильно упростили нам задачу.

– Хорошо, хорошо. А мои действия дальше какие?

– Никаких. Мои люди сопроводят вас до дома и далее будут тщательно охранять ближайшие несколько суток. Завтра вместе с вашей супругой сидите дома и никуда не выходите из квартиры.

– А как же встреча?

– Вместо вас завтра на встречу пойдет другой человек из нашей конторы, с очень похожей на вас внешностью. Так что можете не беспокоиться. Дальше уже наша работа.

– Что ж, ладно, я понял. Надеюсь, у вас всё получится…

***

На следующий день, за пару часов до встречи Зотова с шантажистами, Разин организовал срочный сбор уберов, которые будут задействованы сегодня в поимке розенкрейцеров. Ими были четверо: Женя Титов, Максим Стрельцов, Игорь Хамелеон и Маша Молния. План операции Разин разработал еще вчера, но изложить все детали уберам решил специально перед самым её началом, чтобы у предполагаемого крота не было времени и возможности передать информацию розенкрейцерам.

Предварительно полковник навел справки и о некоем Владимире Путине, который предположительно звонил вчера Зотову. Персонаж и правда оказался занятным.

– Прежде чем я объясню вам задачу, пожалуйста, изучите и запомните внешность этого человека.

Разин положил перед уберами цветную фотографию, на которой был изображен мужчина лет сорока со спокойным и уравновешенным взглядом серых глаз, длинными вытянутыми губами, высоким лбом и аккуратным пробором светло-русых волос на голове.

– Как только сегодня во время операции вы увидите поблизости этого человека, будьте предельно внимательны и осторожны.

– А кто это? – спросил Игорь Хамелеон.

– Его имя Владимир Путин. Это советник и ближайший помощник Анатолия Собчака.

– И чем он нам не угодил? – поинтересовался Женя Титов.

– Есть версия, что этот человек – Мастер ордена розенкрейцеров.

Уберы сразу же заинтересованно уставились на полковника, ожидая пояснений.

– Голос этого человека практически на сто процентов опознал Юрий Зотов, который раньше видел его лично. Я поднял биографию Путина и пришел к очень интересным выводам: родился в Ленинграде, учился на юридическом факультете ЛГУ. С начала перестройки каким-то образом попал за границу, в ГДР, где работал в должности директора Дрезденского дома дружбы СССР. В 90-м году снова вернулся в Ленинград, где был помощником ректора ЛГУ по международным вопросам, а затем сразу попал на должность советника председателя Ленсовета, где стремительно завоевал доверие Собчака. В биографии Путина довольно много белых пятен, дающих поводы считать его Мастером. Во-первых, он долгое время был за границей, где его и могли завербовать члены верховной ячейки ордена розенкрейцеров. Во-вторых, после возвращения в Ленинград он начал делать уж слишком стремительную карьеру на политическом поприще, при этом оставаясь совершенно тихим и неприметным человеком. В-третьих, он пользуется безграничным доверием со стороны Собчака, а значит, имеет кучу возможностей и связей в Ленсовете. Пока что Путин – наиболее реальный кандидат на роль главы советской ложи ордена Розы и Креста. Сегодня у нас есть шанс подтвердить или опровергнуть эту версию.