в небытие. Видимо, оно и было конечным пунктом необъяснимого и волнующего полёта.

Она не знала, сколько это продлилось. Мало что помнила из пережитого ночью, когда, наконец, проснулась. Хотя Дэйзи засомневалась, что уже не во сне. Потому что сложно объяснить, почему пробуждение застало её не в родном доме, где она осталась засыпать этой ночью.

Сейчас её взгляду предстало незнакомое жилище, скорее мрачноватое по внутренней обстановке. Тёмно-зелёные, близкие к чёрным оттенкам, стены окружали Дэйзи. Почти повсюду были золотые подсвечники с горящими свечами. Это и без того странно, и лишь усугублялось тем, что на дворе явно успело наступить утро, за счёт которого и так было светло. Тяжёлые балдахины, картины странного жанра; пригодная скорее для украшения и придания причудливой атмосферы мебель… Всё выглядело необычно.

Дэйзи растерянно оглядывала обстановку, не сразу почувствовав на себе пристальный взгляд. Обернувшись к его источнику, она увидела Уильяма.

— Это сон? — машинально спросила Дэйзи, связав необычные ночные ощущения с происходящим сейчас.

— Можешь воспринимать всё так.

Но нет, сейчас её сознание было ясным и чётким, как наяву. Разумом Дэйзи понимала, что уже проснулась. И что её ночные ощущения были реальными, а воспринимались неземными за счёт сонливости. Уильям и вправду проник в её дом и зачем-то перенёс неизвестно куда.

Как бы ни хотелось принимать реальность, Дэйзи понимала, что у вампира были причины. Всё тревожным образом изменилось между ними. Она не позволяла себе задумываться об этом раньше, но знала: раз он поддался её уловкам тогда, когда они с Ричардом обманом пленили его… Это явно что-то значило. Да и в бункере, когда Дэйзи провоцировала Уильяма в отместку его репликам, у него был такой говорящий взгляд… Его тянуло к ней. И этот его обострившийся интерес не значил ничего хорошего. Вдруг вампир решил похитить её ради собственного удовлетворения? Даже притом, что вроде не желал ей зла. Не стоило забывать о его сущности. Свои желания Уильям всегда ставил превыше всего.

— А на самом деле? Почему я здесь? — наконец осмелилась спросить Дэйзи. Опережая его ответ, тут же добавила, всё-таки решившись воззвать к вроде бы не окончательно умершей совести вампира: — Я рассчитывала, что на этот раз ты исчезнешь из моей жизни окончательно.

— Чарльз обо всём знает, — На лице Дэйзи мелькнули слишком хорошо читаемые сомнения. И первой её догадкой стало, что он имел отношение к осведомлённости главы клана. Это задевало сильнее, чем Уильям мог представить. Вампир жёстко продолжил, не вдаваясь в подробности: — Конечно, не от меня. В общем, он хочет, чтобы я убил вас с Ричардом.

И только когда Уильям упомянул о графе, напряжённое непонимание Дэйзи развеялось. Тут же вспомнился недавний диалог с Ричардом. Ведь он говорил, что виделся с Вайлет. Конечно, это она успела рассказать всё Чарльзу.

И всё же, Дэйзи уже обсудила эту тему с Ричардом. Неужели они что-то упустили? Недооценили противника?

— Но ведь вы не…

— Не убиваем в городе, да. Но вот ночью перенести вас в более удобное место — не проблема, — безжалостно перебил её Уильям. Чем скорее Дэйзи поймёт, в какую серьёзную передрягу попала на этот раз, тем лучше. Возможно, это поможет ей оставить упрямство и довериться ему.

Судя по ужасу в её глазах, было поспешно рассуждать про доверие. Она привыкла видеть свои проблемы именно в нём.

— И ты так и сделал? — едва выговорила Дэйзи.

Всё сходилось: они явно за пределами города, и перенёс он её сюда как раз ночью.

— Ты в это веришь?

Пристальный взгляд Уильяма требовал ответа. Ей хотелось отвести глаза, но она не смогла.

Конечно, вампир не желал ей смерти. Дэйзи знала наверняка. Но настолько, чтобы пойти против Чарльза? Вряд ли глава клана дал ему выбор. И, как бы там ни было, Уильям оставался кровожадным убийцей. Отнять жизнь для него — сущая мелочь.

— Скольких ты убил после освобождения из бункера? — вместо ответа спросила Дэйзи, давая понять, что у неё не было причин видеть его в ином от истинного свете.

— А на скольких ты рассчитывала, освобождая меня?

Дэйзи отвела взгляд и беспомощно вздрогнула от этого напоминания, что она сыграла главную роль в его свободе. У неё были оправдания своему поступку, но только перед собой или Ричардом. Уильяма же вряд ли удастся обмануть. По крайней мере, она боялась даже пробовать.

И осознание, что все дальнейшие жизни, отнятые вампиром; косвенно будут на её совести, не облегчало состояние. Дэйзи уже устала повторять себе, что, какими бы ни были причины её поступка; он правильный в первую очередь для многих людей. Когда Ричард принял её решение, согласившись; стало легче воспринимать произошедшее. Но сейчас один лишь вопрос Уильяма разом выбил эту почву из-под ног.

— Ладно, что ты задумал? — спросила Дэйзи, больше чтобы отвести тему.

Уильям ответил, опуская многие детали, о которых ей лучше не знать:

— Здесь ты в безопасности. На тот случай, если Чарльз решит действовать самостоятельно. Это вряд ли, но я решил перестраховаться. А заодно даю ему понять, что не собираюсь исполнять его решение. Теперь, когда я нарушил все правила и увёл тебя именно сюда, в заколдованный дом далеко за пределами города, он захочет со мной увидеться. И я смогу его переубедить.

Не было сомнений, что имелось в виду под самостоятельными действиями Чарльза: её с Ричардом убийство. Это тревожило, но слова Уильяма, что он не станет действовать по сценарию главы клана, подбадривали. Дэйзи верила в это. Если бы вампир решил сыграть по правилам Чарльза, наверняка дал бы это знать. Ни к чему обманывать и обнадёживать. Это всё-таки не в его характере, насколько Дэйзи успела понять. И хотя слова «заколдованный дом» настораживали, она зацепилась за другие, гораздо более значимые:

— Но если Чарльз решит действовать самостоятельно, Ричард в опасности…

Она, может, и в безопасности сейчас, но граф, скорее всего, до сих пор в Торнтоне. Дэйзи не знала Чарльза, но была уверена, что его ярость непредсказуема. И почему вообще Уильям решил испытать его терпение? Не рисковал ли этим сам?..

Впрочем, это её не касалось. Гораздо важнее — быть уверенной, что с Ричардом ничего не случится. Но какая-либо надежда на это всё больше таяла за равнодушием Уильяма. Вампир не собирался прикрывать тылы графу. Видимо, предоставлял его жизнь случаю. И непроницаемый ответ это лишь доказал:

— Я же сказал: это маловероятно.

— Но такой риск всё-таки есть. Я не могу оставаться в стороне, я должна ему помочь…

Легко принять такое решение, но что дальше? Она сейчас непонятно где