Опустив стакан, я нерешительно поправила волосы, упавшие на лицо. Внутренности сжимались от одной мысли о том, что Наташа может пострадать только из-за того, что знакома со мной.

— Ничего, — мотнула головой, выдерживая взгляд напротив. Настолько пристальный, что сердце в груди било набатом. Мне показалось, что вместо него там чугунный колокол, стремящийся проломить мне рёбра.

— Ты снова мне врёшь? — наклоняя голову и заглядывая мне в лицо.

— Нет, Клим, — мои пальцы со всей силы впились в стеклянные бока стакана, — я ничего ей не говорила. Правда! Что я могла сказать? Что меня похитили? Что?

— Она собиралась дать тебе телефон...

— Я не просила её об этом! Она сама...

— Тогда закономерный вопрос: что ты ей сказала? Почему она сама предлагала тебе телефон?

Я даже примерно не могла себе представить, чем это объяснить. Сказать, что она что-то заподозрила? Что хотела просто записать мой номер?

— Она хотела, чтобы я оставила ей свой номер, — лгу, пряча взгляд.

— Я слышал, Кира. Как минимум последнюю часть разговора. “Позвони, если надо”... ты за идиота меня держишь? “Хочешь, я позвоню в полицию”? Думаешь, это была хорошая идея? Что мне теперь с ней сделать? Это подстава с твоей стороны. Ты же понимаешь?

— Клим, всё не так, — я замотала головой, — ты раздуваешь, — почти задыхаясь.

— Пей ещё, — перебил, настойчиво обхватывая мою руку и заставляя снова прижаться губами к стакану.

Я сделала ещё один глоток. Уже не так горячо. Я хотела сказать ещё что-то в своё оправдание, но осеклась, как только его пальцы прикоснулись к моей ноге. Той, что была цела. Кончики пальцев дотронулись до щиколотки, выводя на ней один круг за другим. Клим пристально смотрел на меня, продолжая тем самым загонять в угол.

Это, пожалуй, его любимое занятие.

— Я правда ничего ей не говорила, — почти хрипя произнесла и опустила голову, пряча лицо за волосами.

Клим забрал стакан из моих рук и поставил тот на пол вместе со своим. Снова примкнул ко мне, не позволяя расслабиться ни на секунду.

— Почему я не верю тебе? — склоняя голову к моему колену, он снова прикоснулся к нему губами.

Мне стало стыдно за то, что волны мурашек поднимались от того места, которого коснулись его губы. И он это видел. Видел, как автоматически сжались мои колени. Как дрогнул живот... он всё видел.

— Не трогай её, — на выдохе, — она ничего не знает. Я клянусь тебе.

— А тебя? — Клим поднял голову, являя мне свою безупречную и зловещую улыбку. — Тебя мне можно трогать?

Его пальцы сместились выше, обводя голень и подбираясь к сведённым коленям. Удерживая меня на месте взглядом, он второй рукой задрал платье выше. Ребром ладони протиснулся между острыми коленями.

— Клим, я не хочу, — отворачиваясь и невольно задирая голову выше.

— Давай только без резких движений? Хорошо? — не слыша меня. Нарочно игнорируя и вынуждая подчиняться. — Ты же всё понимаешь...

Понятия не имею, куда вдруг делось привычное чувство гадливости. Я просто отпустила это. Глубоко и резко вдохнула, когда его рука настойчиво развела мои ноги в стороны. Платье на бёдрах собралось гармошкой и кончики его пальцев невесомо коснулись моей промежности. Провели по кружеву, срывая с моих губ тихий всхлип. Я попыталась вновь свести колени, но попытка оказалась настолько жалкой, что Клим не сдержал усмешки.

— Убирай эту чёртову жертвенность со своего лица, Кира, — приподнялся, запуская руку дальше и сдвигая край трусиков в сторону, — ты уже давно не жертва. Во всяком случае, не моя. Готов поспорить, ты уже влажная... так ведь?

Я не знала. Абстрагироваться полностью никогда не получалось. Сколько бы я не закрывала глаза, Клим смотрел на меня даже под закрытыми веками. Ухмылялся. Дышал тяжело. Трогал. Погружался.

— Пошёл ты! — выпалила, и с хрипом проглотила воздух, когда мужские пальцы задели клитор. Приоткрыв рот, подчинилась давлению и упала на локти, — Пошёл. Ты.

Он промолчал. Опустил голову и мазнул губами по внутренней поверхности бедра. Языком провёл влажную дорожку.

— Я сделаю тебе очень хорошо, Кира. Ты попросишь ещё, — его слова бились о стенки мозга, а затем разлетались в стороны. Мне было почти больно. — Ты сама попросишь. Будь уверенна.

Клим запустил руки под мои ягодицы. Зацепил резинку трусиков и потянул вниз, стаскивая по ногам бельё. Почти против воли. Почти.

Кто бы мог подумать? Это и есть моё смирение? Привычка? В моей голове билось ещё одно смрадное слово...

Желание.

Мотнув головой, зажмурилась. Согнула руку, локтём прикрывая лицо и чувствуя как звенит моя глотка. Словно это мой крик, заглушённый стенами отчаяния. Будто крошечная Я хватаюсь за прутья собственной клетки и ору от бессилия. Перед ним.

От ощущения его тёплого дыхания на бедре, пальцы сжались в кулаки. Каждый вдох громче предыдущего.

Ещё немного...

Его слова вихрем проносились в голове.

Скоро всё закончится, Кира...

Скоро...

— Ах! — от неожиданности. Просто не успела сдержать.

Горячий язык скользнул по половым губам. Мягко, нежно. И снова настойчиво. Раздвигая, изучая. Ещё. Снова и снова. Его пальцы впились в мои бёдра, приподнимая их и сдвигая ближе к краю.

Мне показалось, что я чувствую его дыхание на собственном языке. Унизительно.

— Ты такая сладкая, — грубым, густым голосом. Клим поднялся, нависая надо мной. Считанные сантиметры. Каждый выдох на моих губах... и я не вольно облизнулась, — попробуй...

Я лишь успела пару раз моргнуть. Раскрыла рот... возможно, на языке был жалкий протест. Почти ничего незначащий для него.

— Клим, — позвала его, всё ещё надеясь на то, что это безумие можно остановить.

— Попробуй, — повторил, тут же впечатываясь в мои губы.

И впервые... впервые я раскрыла рот шире. Ему навстречу. Позволяя мокрому языку проникнуть внутрь и почувствовать себя хозяином. Толкаясь, переплетаясь с моим, касаясь нёба, и проводя влажную дорожку от уголка губ к шее... и обратно. Слишком жадно. Слишком грубо. Слишком уверенно. Буквально размазывая меня по стенке. По кровати...

Слишком. Как всегда.

Клим

— Ты убьёшь его? — прохрипела Кира, соскальзывая с меня, и перекатилась на свободную половину кровати.

— Кого? — рвано выдохнул. Я прекрасно знал, кого она имела в виду. Но мне как никогда хотелось, чтобы она называла вещи своими именами. И людей тоже.

— Быка.

Секс за информацию. Тоже неплохо. Она научилась. Приспособилась.